Гость из Страны восходящего солнца
Шрифт:
Правда, церемония встречи была несколько подпорчена самым младшим –Александром, заявившим, что боится дяденьку, и заревевшем так, что даже случайные прохожие зажали уши. Но конфликт был улажен после того, как дяденька достал из чемодана некую блестящую коробочку и вручил малышу.
В целом же японец произвел вполне неплохое впечатление, особенно после того, как беременные чемоданы разродились различными сувенирами…
По этому поводу прижимистая супруга Шпунтикова Алевтина Петровна нырнула даже в подпол, откуда появилась через непродолжительное время с нечто таким, что Киро Сино мигом позабыл про всякие диеты. Этим нечто были огурчики, помидоры, грибы и капуста собственного приготовления. Да и какие уж там диеты! Японец отведал целую тарелку каждой овощной культуры, при этом позабыв про культуру собственную. Он только чмокал губами, и явно млел от удовольствия…
Как результат данной гастрономической деятельности, явилось предложение незамедлительно заключить контракт на поставку продукции в Японию в любых объемах. На что Алевтина Петровна робко заметила, что пока самим не хватает…
Не меньший восторг вызвал и другой хозяйкин сюрприз, запечатанный, как джинн, в невзрачный зеленый сосуд. Окажись данная бутыль в Японии, ее бы почитали лучше всякого хрусталя, хотя все дело было не в самой бутыли. Все дело было в ее содержимом. Не весть сколько лет пролежала сия запыленная стройная красавица в заветном местечке, спрятанная на всякий случай подальше от мужниных глаз, покуда не предстала во всей своей многограммной красоте. Это было то редкое сочетание, когда содержание внешнее полностью соответствовало содержанию внутреннему, что подтверждалось после каждой новой рюмки. Выпили уже и за здоровье гостя, и за хозяев, за детей, родственников, дружбу обеих стран. И за лихой автомобиль тоже выпили…
Где-то между седьмой и восьмой рюмкой произошло полное раскрепощение японца от всех предрассудков. С зеленым змием было найдено редкостное взаимопонимание. Так и заснул Киро здесь же за столом с милой улыбкой на лице. Что ему снилось?! Может, автомобиль «запорожец», а может и что-то японское… Но спал он крепко и добудиться, достучаться до его сердца удалось только к обеду…
Ценою немалых усилий он наконец- то открыл глаза и глянул на окружающий его мир. Мир этот представлял собой нечто странное. Все куда-то плыло, покачивалось и состояло из серых тонов. Голова, как поломанный радиоприемник была настроена сразу на несколько станций. Японец заохал, попытался настроиться на какую-нибудь одну волну, но из этого мало что получилось…
И тут на помощь пришел Василий с трехлитровой стеклянной банкой с какой-то мутной жидкостью. Отмерил стакан, подал Киро Сино. Тот лихо осушил все до дна. И странное дело, земля перестала вращаться, мир приобрел прежний вид, прежние краски..
– Сто это такое? – поинтересовался японец.
– Рассол! Теща приготовила!
– А что такое те-ща? – с невероятным трудом произнес последнее слово Киро.
И услышал мало понятный ответ: «Теща, она и есть теща. Про нее лучше не спрашивай!..»
Но, любознательный японец решил докопаться до истины. Это странное слово – «теща» – требовало расшифровки. А когда наконец до него дошло, что это мать жены, изъявил желание немедленно с ней познакомиться, дабы выразить свое японское почтение…
Но зятек вежливо пояснил, что теща находится далеко – в деревне, где занимается выращиванием сельхозпродуктов. И что еще не время…
И для посещения театров, музеев, выставок и прочих культурных мест у Шпунтикова тоже не находилось времени. А вот на трактиры, пивные бары и прочие питейные заведения оно откуда-то бралось…
Но, пожалуй, наиболее запоминающейся была встреча с заводчанами, коллегами Василия по работе. Несмотря на многомесячную невыплату зарплаты, бастовать здесь никому и не приходило в голову, а японца принимали как самого дорогого гостя – по высшему разряду. Было даже остановлено и без того хилое производство, и здесь же в цеху обнаружился длиннющий стол…
Киро Сино робко было возразил, что он ничего этого не заслуживает и просто желает ознакомиться с производством. Но вместо этого был усажен на самое почетное место – ближе к батарее бутылок. И по этой причине он так и не смог получить ответа на главный вопрос: чем же на заводе все-таки занимаются и что выпускают?!
До отъезда оставалась неделя с хвостиком, и назойливый японец опять напомнил о желании увидеть «мать жены», руками которой был приготовлен тот необычный волшебный напиток, уже не раз спасавший Киро в самых критических ситуациях…
И в конце концов зятек сдался. Усадил японца в «запорожец» и помчал по чисто российским колдобинам в деревню…
Тещина обитель вопреки ожиданию представляла собой сверхскромное сооружение. Столь же скромно выглядел и повидавший виды сортир, хотя и к последнему не заросла народная тропа… Но что все это по сравнению с тем порядком, который царил на самом участке! Изумрудная ботва картофеля говорила сама за себя. Даже колорадские жуки предпочитали облетать это опасное место стороной и на всякий случай перебирались к соседям.
Посередь немалого этого поля возвышалось то, ради чего и была совершена неблизкая эта поездка, при одном упоминании о которой зятек как-то тускнел, робел, делался жутко нервозным и неразговорчивым. Возвышалось то, что умещалось в труднопроизносимое для японца, но совсем простенькое и коротенькое и в то же время необыкновенно емкое слово – «теща»… Возвышалось, как неприступная скала, как дуб среди долины ровныя, как, наконец, седой от ковыля холм на степной ладони.
И тут японцу сделалось страшно. Страшно от того, что только сейчас он понял, какую совершил промашку. Киро Сино и представить себе не мог, что природа может изваять такое вот монументальное творение в лице женщины- труженицы. А промашка заключалась в том, что заботливо припасенный сувенир в виде кофточки никак не соответствовал увиденному. Данная одежонка пришлась бы в пору и англичанке, и француженке, и немке, а также доброй половине женщин азиатских стран и африканского континента. Но ни в коей мере женщине, живущей в глубинке России.
Страшно было еще и потому, что японец чувствовал себя также, как чувствует карлик перед великаном или же заяц перед медведем.
В завершение ко всему теща легко оторвала Киро от земли, поцеловала в самый лоб и бережно опустила на землю.
Японца Анна Петровна приняла за приехавшего на сельхоз работы школьника. Но зятек вежливо пояснил, что никакой это не школьник, а житель Страны восходящего солнца. Впрочем, сказанное мало о чем говорило теще, ибо солнце для Анны Петровны всходило совсем рядышком – за ближайшим бугорком. Однако о Японии была наслышана и даже имела зонтик ихнего производства, который всячески берегла от непогоды.
Уяснив наконец что к чему, теща еще раз заключила Киро в крепчайшие объятья и не выпускала уже вплоть до стола.
И здесь, в пустой на первый взгляд избе, стали происходить вещи удивительные. Как по мановению волшебной палочки на стол начали приземляться румяные блины, а картофель, одетый по этому поводу в парадный мундир запекался так, что можно было есть с кожурой. Явились и другие угощения. И, конечно же, и на этот раз в центре особого внимания оказалось нечто жидкое, чисто собственного приготовления…