Гость из Страны восходящего солнца
Шрифт:
А тем временем стандартные дяди и даже одна примкнувшая к ним стандартная тетя бились над проблемой, не скрывается ли за обликом этого простодушного мужичка образ коварного рецидивиста, уголовника, валютчика, вора, злостного неплательщика алиментов и тому подобное…
Но в конце концов к великому их разочарованию пришло подтверждение, что, мол, действительно, есть такой Петр Кузьмич Тминов, и проживает он не в городе Уагадугу, не в княжестве Умм-эль-Кайване, не в Катманду, и даже не в славном городе Париже, а всего лишь и не на каждой карте- то обозначенном городке Валуевске. И еще сообщалось, что он – «Ударник коммунистического труда, наставник, рационализатор, отличный семьянин». И что кнопки никакие не ворованные, а выданы вместо зарплаты…
После всего этого Петру Кузьмичу вручили согласно описи 50 руб.наличными и поштучно кнопки. Еще сказали, мол, извини, дорогой, но работа такая…
И Тминов отправился домой, до одури в башке размышляя над вопросом, что же это за работа такая и кому она такая нужна…
На поезде ехать решительно отказался по очень простой причине,– абсолютной пустоты в карманах, а отданной 50-ти рублевки не хватило бы и на четверть пути…
Он двигался вдоль железки, размахивая ведрами. Облик Тминова за прошедший период претерпел существенные изменения и максимально приблизился к облику легендарного героя Дефо Робинзона Крузо. Иной раз из окошек проходящих поездов ему помахивали ручкой хмельные пассажиры и даже успевали бросить упорному пешеходу кусок колбасы или хлеба…
Он шел и шел, повинуясь тому инстинкту, по которому птицы летят к родным гнездам а лосось, несмотря на все препятствия, поднимается вверх по реке на нерест…
И вот настал тот незабываемый момент, когда из-за горизонта выплыло то, что мы и называем – родное, где тебя ждут и где ты нужен со всеми своими достоинствами и недостатками и принимают таким, каким ты есть, – и с зарплатой, и с заплатой…
Силы были на исходе. Он с трудом доковылял до дома и вдруг увидел на балконе гроб…
Ведро полетело в сторону, а сам он опустился на землю, как спущенное колесо большегрузного автомобиля. В глазах будто плотно задернулись шторы. Но вскоре подсознание шепнуло: « Погоди, Кузьмич, возьми себя в руки, посмотри внимательнее, – а твой ли это балкон?!»
Шторки вновь приоткрылись. Тминов глянул на дом и на сей раз увидел совсем уж жуткую картину: гробы, а то и по два сразу мрачнели едва ли не на каждом балконе.
Петр Кузьмич поднялся с земли и с решительностью пожарного, бросающегося в схватку с огнем, ринулся в подъезд.
Дверь открыла жена и… отшатнулась. Она просто сразу не признала в этом грязном, заросшем, измочаленном дождями и покусанном собаками и жизнью человеке своего мужа. А когда разглядела, заголосила, запричитала, зацеловала, заплакала…
– Вернулся, наш кормилец вернулся! А мы уж с ног сбились, где только не искали, невесть что думали…
Все семейство сбежалось на крик, закружили вокруг, будто елки новогодней.
Только Петр Кузьмич окончательно голову потерял. Вроде бы все на месте…
– А что же там, на балконе?! – осторожно спросил он.
– Там деда гроб стоит, – преспокойно выпалила за всех внучка, будто речь шла о детской игрушке. – И в ванной один, еще красивее…
– Да что ж такое стряслось?! – задергалось веко у главы семьи.
– А ничего не стряслось. Просто всем зарплату гробами выдали, по бартеру получили, – пояснила жена.–Может для чего в хозяйстве и пригодится… А вот куда ты запропастился, давай, рассказывай…
Супруга вновь заголосила, запричитала. Но то уже были слезы радости.
Такса
Минтаев – мастер на все руки, хотя рук не больше, чем у всех. Только у него своя такса. Надо розетку починить – гони три стольника. Проводку заменить – еще столько же, выключатель наладить – пятьсот…
Дома расценки несколько уменьшаются.
Скажем, подходит к Минтаеву законная супруга и глазами косит. Не потому, что косая, а надо полагать, что недовольная.
– А между прочим, – говорит, – у нас лампочка перегорела…
– Стольник! – ворчит Минтаев.
– И дверь перекосилась.
– Два стольника!…
– И стекло выбито…
– Два стольника!
– Бессовестный, хапуга! – возмущается жена.
– Не хочешь, другого вызывай, посмотрим, сколько тот слупит!
Жена что- то кудахчет, достает сто рублей.
– На, подавись!
Минтаев относится к ворчанию совершенно спокойно. Кладет деньги в карман, куда-то сматывается. За ним скрипуче закрывается дверь.
Появляется уже под вечер.
– Марья! Готовь на стол: первое, второе, третье!
–Первое – двести пятьдесят, второе – триста , третье – четыреста!
– Это грабеж!
– Не хочешь, иди в ресторан, посмотрим, сколько там с тебя сдерут …
Автограф
Если следовать поговорке «счастливые часов не наблюдают», то дворник Михаил Семенович Оглоблин должен быть очень даже счастливым человеком, потому что ни на левой, ни на правой руке у него ничего не тикало, да и в карманах ничего не звенело и не шуршало. Справедливости ради надо заметить, что было время, когда данный заводной механизм все-таки присутствовал в скромном гардеробе Михаила Семеновича, а на обороте часов даже имелась гравировка «Дворнику М.С.Оглоблину за добросовестный труд от ЖЭУ»
Было дело, подтвердит и сам дворник. Но где же тогда часы?!
Если б кто задал данный вопрос Михаилу Семеновичу, то получил бы весьма туманный ответ:
– Было, да сплыло…
В действительности же все обстояло совсем просто. Заработанные за добросовестный труд часы вместе со стрелками, пружинами, маятником и прочими малозаметными глазу штуковинами без особого труда были пропиты. По этой вот причине счастливчик сверял время исключительно по солнечным часам. Ну а если солнца не было, что тогда?! А ничего, солнца нет и дворника тоже нет. Кто ж вам в дождь работать будет. Нашли дурака! В это время можно и на кушетке полежать, посвятить время полноценному отдыху.