Гость из Страны восходящего солнца
Шрифт:
– Кар-раул! Кар-раул!
– Ну, чего, чего случилось-то?!
Леденцов с трудом отлепился от долговязой кровати и ступил босыми ногами на половицы. Пол был таким же холодным, каким бывает разве что асфальтовая дорожка в декабре месяце. Все тело обдало холодной волной, будто Валерий Кузьмич находился не в коммунальной квартире, а на улице. Попугай дрожал всеми своими перьями и больше походил на взлохмаченного воробья. Леденцова тоже бросило в дрожь. Он потрогал батарею. Последняя была мертва. А в комнате уже во всю хозяйничала зима, развесив кругом сопливые сосульки.
– Сволочи, людей совсем замо-ррр-озили! – взорвался
– А ты др-р-р-рыхнешь без задних ног, кой как тебя ррразбудил, – возмущенно изрек очень умный попугай.
– До утра-то дотянешь?!
– А ты? – переспросила птица.
– Поп-р-р-робую, – послышалось в ответ. И попугай застучал клювом, а Леденцов – зубами…
С первыми ударами дворника ломом об лед он уже с силой выдавливал на стареньком телефоне цифры, пытаясь дозвониться до ЖЭУ. Но, сколь раз ни проводил данную простую операцию, трубка в его мускулистой руке лишь жалобно пищала. Кончилось тем, что Валерий Кузьмич швырнул трубку, набросил на себя потертое пальтишко и решительно рванул на себя дверь… – Ты куд-куда?! – окликнул его попугай…
– Куда надо!– грохнулось в ответ, и дверь глухо захлопнулась.
Леденцов выскочил на улицу с той же скоростью, с какой выскакивает откуда-нибудь из подворотни презлющая собачонка. Да и настроение тоже было собачьим, тем более что забыл дома шапку. Но возвращаться не стал –дурная примета…
Чем дальше продвигался Валерий Кузьмич к ЖЭУ, тем больше на пути возникало рытвин, ям, канав и прочих колдобин – плодов человеческих рук и фантазии. Не хватало лишь окопов, рвов, минных полей и укрепленных огневых точек. Но если б даже пришлось ползти на брюхе и с боем штурмовать данное учреждение, он бы ни минуты не раздумывал и готов был пожертвовать для достижения цели последними брюками и пальто.
И зря работники ЖЭУ с ехидством поглядывали из окошек на человека, чья лысина, отражая солнце, пускала по сторонам солнечные зайчики, и терпеливо ожидали, когда же тот угодит в одну из многочисленных ям- ловушек. На этот раз ничего у них не вышло! С честью преодолев все препятствия, Леденцов ворвался на территорию заклятого своего врага – ЖЭУ!
Обведя работников взглядом победителя, он потребовал от них немедленной подачи тепла по указанному адресу. Однако последние глядели на Валерия Кузьмича весьма холодно. Так холодно, что зубы сами собой стали выстукивать азбуку Морзе.
– Что у вас с зубами?!– наконец спросила самая крупная, похожая на матрешку работница. Судя по объему в нее легко могло вместиться еще две- три тети поменьше. Этот объем исходил из-за большого количества напяленной одежды. Тут были и платки, и шаль и масса кофточек. И это еще не все. Поверх всей этой ходячей выставки одежды наброшено было что-то, похожее на пиджак. И наконец последним атрибутом одежды был некий тулуп-зипун – поддергай, какие Леденцов если и видел, то пятилетним пацаненком на в стельку пьяном сельском стороже. И теперь выдалась возможность повстречаться с частицей далекого детства, в котором остался упомянутый уже сторож вместе с поддергаем-тулупом… Это несколько смягчило квартиросъемщика, хотя зубы по-прежнему продолжали отбивать чечетку.
– Потише нельзя? – протрещала матрешка.
– Хо-хо- холодно! – отшлепали посиневшие губы.
– Всем холодно. Нам, думаете, тепло? Да здесь, как в Антарктиде. Третий год тепла нет. И ничего, работаем. Других еще успокаиваем. Таких, как вы, например…
– Но вы- то почему молчите. Вам и карты в руки! –
– А на кого жаловаться-то, самим на себя?! А вина-то не наша. Авария на трассе. Понимаете? Ава-рия! Самолеты и те падают, пароходы и подводные лодки – тонут, а трубы – рвутся. Бах – и нету! – Тетка -матрешка с таким упоением и даже восторгом рассказывала про аварии, будто речь шла о предметах высокого искусства и не менее высокой материи и культуры.
– Вы, думаете один такой? Как бы не так. И звонят, и звонят без конца. И все тепла требуют. А где его взять-то? От этого холода у нас все начальство на больничный ушло. И когда кто выйдет, никто не знает. А мне за всех тут отдуваться приходится… Да не дрожите вы так, на себя посмотрите на кого похожи стали, в сосульку какую-то превратились. А еще мужчина называется! Микробы любят таких хворых… Давайте-ка я вас чайком угощу с вареньем.
Леденцов пытался было вежливо отказаться. Но гостеприимная хозяйка уже разливала по каким-то немыслимого размера посудинам крутой кипяток:
– Грейтесь, грейтесь. Да побольше сахару кладите…
После нескольких глотков горячительного напитка Валерий Кузьмич перестал горячиться и понемногу начал оттаивать. Зубы уже не стучали, на душе стало как-то удивительно тепло, и мысли сделались такими свежими, какой бывает лишь свежемороженая рыба минтай, хек или же мойва …
– А мне вас даже жалко! Женщин беречь надо,– произнес разомлевший и растаявший Леденцов.– Вам за такую работу должны северные платить!
– От нашего начальства, пожалуй, дождешься. Вместо северных – южное кладбище…Да вы наливайте, наливайте еще…Если честно сказать, и мне вас тоже жалко. И всех остальных жалко. И жителей Приморья тоже. А там ведь морозы не то что тут. И ничего, живут люди, как-то приспосабливаются, печки-буржуйки ставит. Наши люди из любого положения выход найдут. Может и вам стоит подумать. Сделаете одну печурку, а я к вам клиентов направлять буду! Выгода обоюдная! Так что не отчаивайтесь. Будет и на вашей улице праздник. Вот увидите!
И все-таки, несмотря на весь этот малиновый звон и даже малиновое варенье безразмерной тетки- матрешки, праздник не состоялся. Леденцов с такой скоростью несся домой, чтобы хоть чем-то угодить своему любимому попугаю-вундеркинду, что угодил в одну из многочисленных ям-ловушек.. Результаты были, как говорится, на лицо. И на лице тоже были результаты. Не было только главного результата, из-за которого Валерий Кузьмич и затеял этот нелегкий поход.
Попугай глазел на хозяина очень даже косо. Клетка покрылась инеем. Пожалуй, что на улице было даже теплее.
– Ты где это столько шляешься?! Я больше так не могу терпеть, не могу! Если что со мной случится, ты виноват!
–Кирюха, а может тебя к предкам в Африку отослать ценной бандеролью?!
– Это тебя в Африку надо отослать бандеролью! – огрызнулся попугай. – Нетушки, вместе жили, вместе и помирать будем! Уж лучше посади меня в холодильник, там и то теплее будет!
А между тем мороз шел в наступление, наступая на права граждан, бесцеремонно перешагивая через пороги, двери и окна, залезая даже под одеяло и толщу одежды. И квартира все больше походила на некую снежную пещеру. Леденцов некоторое время все еще надеялся на потепление отношений с ЖЭУ, но чуда не произошло. Похоже, что Дед Мороз получил здесь постоянную прописку…