У дома горделивая соснаВозвысилась ветвисто-величаво,В животворящем ветре не до сна,Витийствует и днями, и ночами.Легла на корни зелень старых мхов,Горя в заре осенней бирюзою.Как ей достичь вершиной облаков,Такой высокой и такой прямою?
вернулся к соснам давнего приюта на склоне Чжуннаньшань [17]
На склоны Чжуннаньшань вернулся я.Как будто ничего и не менялось:Всё те же струи прежнего ручья,Всё те же камни прислонились к скалам,Окно с востока – в розовых цветах,На северной стене лиан так много.Столь долго я не приходил сюда,Что дерева уж поднялись высоко.Но прежде я вина подать велю,В ночи бескрайней сир и во хмелю.
Пусть злат бокал с вином за тысячу монет,На десять тысяч чохов [20] зала яств полна,Бокал отставлю, пир и вовсе не манит.Взгляни окрест! Где верный меч? Душа смурна.Как Хуанхэ мне переплыть? Одни торосы.На Тайханшань взойти? Там сплошь снега, снега.А ведь старик с удой дождался у откоса [21] ,И кто-то солнце зрил в оконце челнока [22] .Идущего пути – трудны!Идущего пути – трудны!Как среди этих перепутийСумею отыскать свой путь я?В час воющих штормов, клокочущей волныВ просторы моря выйдет парус мой надутый.
20
Мелкая монета («цянь»).
21
Легендарный старец Люй Шан удил рыбу на берегу ручья, когда повстречал, достойного государя Вэнь-вана.
22
И Ин всю жизнь грезил о том, как в лодке домчит до солнца (символ властителя).
Обмахну валун от пыли,Цинь возьму неприхотливый.О, как в гулкой тьме ручей журчит печально!Мягко прикоснусь к струне,Звуки тают в вышине,Тишь, как будто это Изначальность.Шорох пробегает по сосне,Тень гиббона безутешного с обрываВоет по-осеннему тоскливо.Всяк, кто слышит эту безнадёжность,Оросит слезой одежду.И вот так, за нотой нота, яСлился с плачем тёмного ручья,В пальцах чутких воплотилась страсть
моя.Или звуки эти родились в Истоках?В соснах одинокоСлышен плач ручья…
Посланцы Богини, три синих летуньи [23] ,Письмо принесите мне издалека,Ведь сердце трепещет, как рваные струны,И душу пронзает по милой тоска.Я помню жемчужные шторы на окнах,Под пальцем изящным напевы струны;Мелодия дышит печалью глубокойЛианы, утратившей ветку сосны.Потоки, срывающиеся со склонов,В колодце сольются единой водой,А циньское сердце и чуские стоны [24]Созвучны невиданною чистотой.
23
Мифологические птицы, вестники богини Сиванму.
24
Здесь это образное обозначение местонахождения поэта (Чанъань расположен на территории древнего царства Цинь) и его жены (на территории древнего царства Чу).
3
Я думал, мне строки достанетСказать, что сердце наполняет,Но кисть бежит и не устанет,А чувствам нет конца и края.Журавль Жёлтый с Яотая,Снеси письмо в чертог заветный.Моя былая свежесть тает —Седины стали всё приметней.Ещё не время возвращенья,Хоть три весны живём поврозь мы.Уж сливы, персики в цветенье,У окон – красок сочных роскошь.Пусть не истает фимиам,Пока не возвращусь я к вам.
5
И гора Колдовская, и тёплые реки,И цветы, осиянные солнцем, – лишь грёзы.Я не в силах отсюда куда-то уехать,Облачка, унесите на юг мои слёзы.Ах, как холоден ветер весны этой ранней,Разрушает мечты мои снова и снова.Ту, что вижу я сердцем, не вижу глазами,И в безбрежности неба теряются зовы.
8
Это было в саду, когда персик и слива алели весной…А потом он уехал, и нет от него ничего,Канул, точно сосуд драгоценный в колодец глухой.Я брожу и вздыхаю, сажусь – вспоминаю его.Вспоминаю его и вздыхаю – он так далеко.Мой нефритовый лик оживить не сумеет весна,За зелёною шторой все падает дождь лепестков,Попритих мой чертог, в пустоте воссияла луна.Не видать его рядом,И полна я тоской.Мне строка на парче [25] была только отрадой…Да открыть свою грусть нелегко.