Гость. Часть 3
Шрифт:
Но, с другой стороны, боевые искусства, практикуемые семьей Тиба, состояли из техник для улучшения основной системы ближнего боя. Применить на себе магию, чтобы сблизиться с врагом с расстояния огнестрельного оружия к расстоянию ближнего боя, затем атаковать мечом, который в ближнем бою превосходит как ножи, так и голые руки, и противник будет быстро подчинен. Такие навыки, превосходные как в неожиданных нападениях, так и в скрытности, — большое преимущество в диверсионной войне и антитеррористических операциях японских военных и полиции.
Сами техники меча не были разработаны семьей Тиба. Пока в Японии изучалось военное применение магии, различные волшебники экспериментировали с мыслю объединения мечей и колдовства. Семья Тиба просто всё структурировала, чтобы легче было изучать.
Однако после простой организации, «техники» стали «искусством». Это было новаторство. Предыдущего главу семьи Тиба восхваляли как «реинкарнацию» Камиидзуми Нобуцуна, — известный самурай, основавший школу фехтования Синкагэ-рю, — за свои достижения семья Тиба стала почтительно известна как «Магические мечники».
Говорят, что от семидесяти до восьмидесяти процентов волшебников в армии и спецназа обучались искусствам владения мечом в семье Тиба.
Среди них был десантный взвод сил обороны, Первая дивизия, «Отряд мечников». Они принадлежали фракции Кудо, но вместе с тем были отрядом ближнего боя, использующим магию короткой дистанции и мечи, и по сравнению с другими подразделениями пехоты обучались в семье Тиба довольно долго.
Для них Тиба был мастером. Хотя они ничего не знали об Эрике, которая не была публично признанной, вполне понятно, что они знали о Наоцугу, известного как «Тиба Кирин». И не только знали, Наоцугу лично приобщил к мечу командира отряда.
Таким образом...
— Помощник инструктора...
Вот почему они застыли, как только Наоцугу прибыл на сцену. По военному званию командир отряда, как офицер регулярной армии, был выше студента Наоцугу. Однако прямо сейчас иерархия была по боевым искусствам.
Наоцугу прошагал через их неподвижные ряды и встал перед Эрикой. Эрика, похоже, была обескуражена. Однако она тотчас же собралась и ответила решительным взглядом. Даже если это была показная храбрость, для Эрики и Наоцугу это был рубеж.
Эрика направила меч на Наоцугу.
Это не значило, что они буквально направили мечи друг на друга.
Оба их меча всё ещё были опущены.
Однако все почувствовали, что они двое на острие меча.
Наоцугу знал, что сестра, рожденная от другой матери, всегда на него полагалась. Он считал это закономерным.
Дети не настолько сильны, чтобы жить, ни на кого не полагаясь, он всегда так считал. Он считал, что нет никого достаточно волевого, чтобы «стать взрослым, ни в ком не нуждаясь». Как правило, это были родители. Именно на родителей ребенок безоговорочно полагается. Но не в случае Эрики. Её мать была слабой, а отец с самого начала не намеревался играть эту роль.
По правде, Наоцугу тоже ненавидел отца. Он был так поглощен тем, что Эрика называла «легкомысленным поведением», частично из-за злобы, которую чувствовал к отцу. Почему братья и сестры человека, который отказался от своих обязательств родителя, не нашли в этом ничего странного? Скорее даже в главе одной из Ста семей это виделось чем-то естественным.
Наверное, тогда он и почувствовал симпатию к сводной сестре. В семье лишь он был нежен с ней: баловал, воодушевлял и растил, чтобы она могла стоять на собственных ногах.
Похоже, для сестры, наконец, настало время стать взрослой, подумал Наоцугу.
Для пробы он выпустил порыв давления меча. Хотя это была духовная техника, при использовании высококвалифицированным практикующим она могла порезать кожу и кровоток, вместе с иллюзией пореза.
Эрика отразила давление меча Наоцугу своим собственным. Отражая, а не уклоняясь, она заявляла: я могу встретить тебя прямо.
Невольно Наоцугу улыбнулся.
Он поднял правую руку.
Когда казалось, что он ещё поднимает оружие, он уже взмахнул мечом, лезвие уже неслось прямо на Эрику.
Но он не пытался действовать быстрее, чем могли уследить глаза.
Своя к минимуму предварительные действия и стирая грань между подготовкой к удару и самим ударом, он достиг такой «преждевременности». Это была техника фантомного меча, которая пользуется преимуществом слепого пятна в зрении противника. Навык, созданный простым движением рук, меч гения.
Эрика клинком перехватила рубящий удар Наоцугу.
Изначально он намеревался остановить меч на полпути, но этого не потребовалось. «Преждевременности» Наоцугу противостояла своими невероятными чувствами и быстротой реакции «скорость» Эрики.
На лице Наоцугу разразилась явная улыбка.
Окрашенные напряжением глаза Эрики потемнели ещё больше.
Она держала меч двумя руками, когда встретила меч Наоцугу, которым он взмахнул одной рукой, и с трудом его отодвигала.
Давление резко исчезло.
Эрика спохватилась без единого промедления.
Не утруждаясь исправлять стойку, брат и сестра снова столкнулись.
Затем Наоцугу развернулся.
Удивившись, Эрика чуть открылась.
Тем не менее удара не последовало, он не воспользовался случаем.
— Дзикэй-уэ?..
Наоцугу не ответил сестре, а вместо этого поднял меч на отряд мечников. Их лица заполнила тревога. Они заняли позиции, но были заметно медленнее Эрики. У него не было к ним особой дружелюбности. С его лица исчезла улыбка.
— Национальная академия обороны, особое исследовательское подразделение военной технологии, младший лейтенант запаса, Тиба Наоцугу, — держа меч поднятым, Наоцугу объявил своё имя, звание и принадлежность (кстати, стать младшим лейтенантом на втором курсе университета, хоть и запаса, было исключительным даже для волшебника, для этого нужно было поистине многого достичь). — Сейчас я выполняю миссию по защите гражданских, которые стали целью террористов. Пожалуйста, назовите своё имя, ранг и принадлежность!