Гости
Шрифт:
Машина стремительно уносилась в стратосферу. Туда, где уже не властвует буйство природы. Где безраздельно царствуют лишь тишь и благодать, а багряные небеса, покрывающие землю облачным покровом, не сулят последним оставшимся на планете людям, абсолютно ничем хорошим.
Где-то далеко, почти у самого горизонта, пробив верхний слой облаков, грозным причудливым деревом возвышался коричневый столб дыма. Это извергался Елоустоунский вулкан. А ещё дальше, недоступный отсюда из-за кривизны горизонта, обозначился кровавым заревом другой супервулкан – Камчатский. Два чудовища, безрассудно
Бортовой компьютер сообщил им, что они достигла заданной высоты (двадцать пять тысяч метров), и теперь перешли в горизонтальный полёт. Над головой у них чернело лишённое атмосферы небо, на котором холодными каплями слёз, засветились немигающие звёзды.
Проложив курс, Берк наконец расслабился. Он посмотрел в зеркало заднего вида, где увидел голову многострадального Элдриджа и помахал ему рукой, надеясь, что тот сможет его увидеть. Теперь уже можно было и порассуждать. Не спеша и с толком, так как торопиться им уже было некуда.
Ошалевший после крутого подъёма штурман вертел головой, с опаской поглядывая на светящиеся от вулканической пыли крылья машины. Огни святого Эльма. Он их видел и раньше, но за долгие годы без полётов, всё уже давно сгладилось из памяти. Стёрлось, как стираются надоевшие фильмы с компакт диска старенького проигрывателя.
От родившихся в душе новых ощущений ему стало немного не по себе. Поистине, – эта пыль была вездесущая. Да и к тому же, его уже порядком достал этот надоедливый компьютер, бесконечно оповещающий, что двигатели работают в критическом режиме и, что они готовы в любой момент выйти из строя. Не выдержав писка, Берк решил его вырубить. Чтобы не портил своим нытьём ему и без того паршивое настроение, так как глядя на температуру обшивки, которая просто зашкаливала, ему не хотелось ещё и об этом слышать.
– Долго мы так не протянем? – опасливо косясь на показания приборов, подал недовольный голос Элдридж. – Поджаримся как рождественская индейка. Слышишь меня, Берк? Надо бы сбросить скорость…
– Слышу. Заткнись.
Правый двигатель подозрительно закашлялся и издал звук чем-то отдалённо напоминающий пук, но подумав, он всё же продолжил работу, после чего оба пилота смогли облегчённо выдохнуть. Оставляя позади себя десятки километров, их машина неслась в небесах, а внизу бушевала бесконечная гроза. С этой высоты хорошо было видно, как в толще тяжёлых облаков, красными ветвистыми стрелами проносятся многокилометровые стрелы молний. Как клокочут облака, сотрясаемые неслышимым громом, и лишь отблески далёких разрядов, отражались от тёмных стёкол их шлемов, придавая лицам дедов фантастический вид.
– Берк, скажи мне честно, – не выдержав затянувшегося молчания, обратился Элдридж к напарнику, – ну какого чёрта ты ввязался в это дело?
Невмоготу ему было просто сидеть и тупо таращиться по сторонам, созерцая картину, от которой ещё больше щемило на сердце. Курс был уже давно проложен, а большего от него и не требовалось. Сиди теперь, жди.
– Ни за что не поверю в твою байку о семье. Ты на меня, дружище, не обижайся, но твоя Мэгги отъявленная стерва. Она же тебе проходу
Берк молчал. При упоминании о его жене искусственные зубы старика раздражённо скрипнули.
– Так что, Берк? Расскажешь или как?
– Слушай Эл, заткнул бы ты свою пасть, – огрызнулся он, не желая говорить на эту тему.
Берк едва шевельнул рукоятью управления, отчего их машину резко встряхнуло, а приборы жалобно запищали, бесполезно взывая к совести пилота.
– Эй, потише, я же тебя просто так спросил. Чтобы время убить! – взмолился Элдридж.
– Да пошёл бы ты… Сколько до цели?
– Девять с половиной минут.
– Приготовься к сбросу маяков. Второго захода у нас не будет. Курс на тебе. Не промахнись, – Берк обернулся в пол оборота и глянув на Элдриджа, мстительно спросил: – Хочешь знать, почему я дал согласие на это задание?
Он выдержал многозначительную паузу, давая тому возможность осознать всю суть сказанного. Элдридж машинально кивнул. Отвечать ему было недосуг, штурман лихорадочно вычислял точки сброса, и закладывая их параметры в память компьютера. Берк усмехнулся и с резким выдохом выпалил:
– А не хочу я подыхать в этой вонючей Австралии! Вот почему. Теперь понятно?
Когда до того дошла эта суть, все мысли разом вылетели у него из головы.
– Эй, стоп! Ты это что же, решил нас угробить? – воскликнул он, но досказать свою фразу не успел. Самолёт сделал бочку и рывком устремился вниз.
Издав показной жуткий хохот, Берк направил машину к земле.
– Молился ли ты на ночь, Дездемон? – заорал он, хохоча во всё горло, как безумный.
– Мать твою! – завопил Элдридж, готовясь к самому наихудшему.
По мере приближения к земле, приборы машины словно взбесились. Предупреждая об опасности, они завыли на разные лады, а мультимедийные шлемы пилотов, окрасились красными надписями, глядя на которые хотелось в ужасе закрыть глаза.
От столкновения с облачным покровом их самолёт резко встряхнуло. Да так сильно, что он затрещал по всем швам. Казалось, ещё мгновенье и их Дрозд рассыпится на свои составные части. Тела пилотов сдавила чудовищная перегрузка, а им уже начало казаться, что ещё чуть-чуть, и их черепа намертво прилипнут к уютно разместившимся на сиденьях копчикам. Но слава богу, падение продолжалось недолго. Выровняв самолёт из пике, Берк продолжил полёт до цели, огибая лежавший под ними рельеф дикой местности.
Виляя из стороны в сторону Чёрный Дрозд продолжал полёт, а по бокам от раскалённого фюзеляжа с ослепительным сиянием били в землю сокрушительные кривые молний. Рёв от двигателей машины слился с грохотом грома, перекатами звуков оглашающего безжизненное арктическое пространство.
Когда зрение к ним вернулось Элдридж попытался осмотреться, но… он ничего не увидел. Всё застилала матовая белизна. Вулканическая пыль, словно абразивом прошлась по бронированному колпаку кабины, очистив корпус самолёта до зеркального блеска, а их многострадальные двигатели, наглотавшись её, постепенно начинали выдавать сбой. Оставляя за собой, нехороший дымный след, самолёт всё же продолжал свой полёт, но пока ещё не падал. Это их немного обнадёживало.