Гостиница на берегу Темзы
Шрифт:
— Анна? — медленно повторила она. — Я не знаю. Разве я не говорила вам, что не знаю ее?
— Нет, вот этого ты мне не говорила.
Джон Вэд обладал хорошей памятью и прекрасно помнил, что никогда в разговоре с девушкой не упоминал имени Анны.
Девушка задумчиво поглядела на реку и на плывший по ней буксир.
— Я так часто думаю об этом… И все же не могу вспомнить, кого так звали. Хотя имя это кажется мне знакомым. Интересно. Может, это тоже одна из моих фантазий?
— Так же, как и другие воспоминания? — поддразнил ее Вэд.
— Нет, то
— Скажите, что вы постоянно делаете на реке? Все разъезжаете, разъезжаете…
— Да, разъезжаю и ничего не делаю.
— Перестаньте шутить, — сказала она серьезно. — Люди говорят, что на реке водятся воры, но у нас в «Мекке» никогда ничего не пропадало. Может, потому, что у нас нет ничего ценного?
Он расхохотался, а девушка снова задумчиво уставилась на реку.
Обычно, когда Вэд приходил в «Мекку», девушка опасалась, как бы матушка Эйкс не застала ее за беседой с полицейским. В этот раз Вэд удалился раньше, чем появилась ее тетка.
Матушка была в городе и возвратилась с человеком, который вызывал в Лиле глубокое отвращение. Звали его Риггит Лен. Это был высокий, худощавый человек с аскетическим лицом, которое могло показаться привлекательным, если бы не подергивалось. Он был всегда нарядно, даже по-фатовски, одет, хотя на нем и не было никаких массивных цепей и брелоков, которые носили все. Но раздражала Лилу его манера душиться. Матушка Эйкс, напротив, считала своего знакомого образцом хорошего тона и элегантности. Матушка Эйкс избегала говорить о том, чем занимается мистер Лен, но Лила предполагала, что он имеет какое-то отношение к морякам и пароходствам, ибо слышала, как Лен обмолвился, что побывал в Китае, откуда привез шаль матушке Эйкс.
Вскоре матушка пригласила мистера Лена к себе в комнату. Это место в «Мекке» было святая святых, и сюда разрешался доступ очень немногим. Комната была довольно светлой и дорого обставленной.
Когда Лила тоже вошла сюда, Риггит Лен страшно удивился. Он не видел девушки целый год, и перемена, происшедшая в ней, поражала.
— Подойди-ка поближе, покажись! — Он схватил ее за плечи и повернул.
Девушка вырвалась.
— Не прикасайтесь ко мне! — В ее голосе послышались незнакомые упрямые нотки.
Матушка удивленно посмотрела на нее.
— Но, Лила!
— Девочка права. Я совсем забыл, Лила, что вы уже взрослая.
Лила, не обратив внимания на его слова, выбежала из комнаты.
Впервые девушка позволила себе воспротивиться. Матушка чуть не потеряла дар речи.
— Что это с ней? Я никогда не видела ее такой!
Риггит Лен ухмыльнулся и, вынув из золотого портсигара папиросу, закурил.
— Девочка выросла и нечего волноваться. Признаюсь, она очень похорошела.
— В последний раз, когда вы приезжали в Лондон, вы даже не захотели взглянуть на нее, — сказала матушка.
— В последний раз, когда я приезжал в Лондон, было достаточно причин для того, чтобы не появляться здесь вовсе, — многозначительно произнес он.
Воцарилось молчание.
— Где вы были в этом году?
— На Черном море, в Констанце.
— А как поживает старик?
— Старик? С ним все в порядке. Но мне бы не хотелось, чтобы он узнал о том, что я был здесь.
— Вы можете довериться мне, мистер Лен, я ведь ни с кем, кроме Лилы, не разговариваю. Да и с ним встречаюсь раз в год.
Мистер Лен нахмурился.
— Я мог бы сказать, что очутился здесь случайно. Ведь в вашем клубе бывает много народу. Но к этому оправданию я хотел бы прибегнуть в последнюю минуту. Так где же Голли?
— Он колет дрова.
И снова воцарилось молчание.
— А чем дышит Лила?
Матушка Эйкс, всегда готовая услужить своему посетителю, не сразу нашлась, что ответить.
— Меня беспокоит Вэд. Он постоянно сшивается поблизости. Не могу понять, что ему нужно.
— Инспектор Вэд? — Лен задумчиво коснулся рукою лба. — Если не ошибаюсь, это довольно ловкий парень?
Матушка Эйкс презрительно расхохоталась.
— На словах все они ловки. Я слышала, что на днях они чуть не покончили с ними. Я имею в виду «резиновых братьев».
— Как видно, «резиновые братья» напрасно времени не теряют. Кто они? — спросил Лен.
— Вот этого я не знаю, — решительно заявила матушка Эйкс. — У меня полно своих забот. А теперь давайте займемся делом. Я только посмотрю, что делает Лила.
Через несколько минут она возвратилась и заперла за собою дверь. Откинула угол ковра и крюком вынула одну из планок паркета. Под ней оказался тайник, прикрытый куском старого фетра. Отперев дверцу, она вынула с полдюжины мешочков, которые и подала Лену. Тот разложил их на столе и принялся тщательно осматривать содержимое.
— Это все стоит гроши, — отложил он броши, кольца, вынутые из первого мешочка. Во втором мешочке он обнаружил изумруд в десять карат, кольцо с большим солитером, ценный кулон и пять жемчужин.
— Должно быть, нить порвалась и жемчуг рассыпался, когда ожерелье отнимали у владелицы.
— Я никогда не задаю вопросов: чем больше спрашиваешь, тем больше лжи услышишь в ответ.
— Бросьте-ка в огонь, здесь метка, — сказал Лен, протягивая матушке жемчужину.
Та послушно бросила дорогую жемчужину в огонь. Она привыкла во всем повиноваться Лену и до сих пор ни разу не пожалела об этом.
Лен отобрал нужные драгоценности, остальные вернул матушке.
— Это стоит гроши, их можно бросить в воду.
Матушка Эйкс тяжело вздохнула.
— Неужели не жаль?
Тут раздался резкий стук в дверь.
— Кто там?
— Я бы хотел поговорить с вами, матушка Эйкс! — раздался голос Джона Вэда.
Ни один мускул не дрогнул на каменном лице женщины.
— Кто вы?
— Инспектор Вэд.
— Одну минуту, — Она быстро заперла тайник и прикрыла его ковром. Кочергой разрушила раскаленный шарик, бывший некогда жемчужиной. Лен тем временем спрятался в шкафу, прикрыв за собою дверцы. И только потом матушка впустила полицейского.