Государь всея Сети
Шрифт:
Кстати, ракеты уже лежали в багажнике рядом с устройством пуска, прикрытые сверху картинами Козловичева.
Поздно вечером Кирилл провел совещание. Присутствовали все, кроме Антона, который уже спал в комнате Кирилла на диване.
Кирилл обрисовал план действий, который выглядел так. Рано утром следовало осторожно перенести все наши вещи в минивэн, не привлекая внимания. Мы довольно часто носили наши рюкзаки и всякую мелочь туда-сюда, поэтому это не должно было привлечь внимания охраны. Да и вещей наших в резиденции было раз-два и обчёлся.
После
– А если погоня? – спросила Лиза.
– Постараемся уйти.
– Да, как же! Уйдёшь ты от джипа на «Зафире»!
– Надо вывести джип из строя, – сказал Васюта.
– Правильно, – Лиза погладила Васюту по голове. – Умница. И это сделаю я.
– Как? – спросил я.
– Да проткну ему шины аккуратненько – и всё.
– Нет, не всё. Надо ещё снять антенну радиостанции, чтобы он не смог сразу вызвать подкрепление… Только когда будешь шины резать, не надо больших дырок. Пусть он проедет немного… – начал Васюта давать технические советы.
Я смотрел на молодёжь и изумлялся происходящему. На моих глазах придворная свита официального виртуального монарха России превращалась в ОПГ, что на языке милицейских протоколов означает организованную преступную группировку.
– Мы должны понимать, что этой акцией выводим себя из правового поля, – сказал Кирилл. – Я лично принял для себя такое решение. Но никого не принуждаю. Если кто хочет отказаться, говорите. Ваше право.
И тут все четверо молодых одновременно взглянули на меня. И я понял, что они сомневались во мне. За себя они уже решили.
– Вы думаете, я испугаюсь? – спросил я. – А вы знаете, что именно я хранил дома гранатомёт, из которого Антон стрелял в скульптуру Церетели? Я уже давно вне правового поля, милые мои…
– Дон, не обижайтесь. Мы вас любим, – сказал Кирилл. – Но я должен был спросить.
Проснувшись утром, я ощутил в себе легкую дрожь, волнение, которое всегда бывало у меня перед экзаменом в институте или перед защитой диссертации. Это не страх, это, скорее, мандраж – особая разновидность страха, мобилизующая весь организм на выполнение задачи.
Даша ещё до завтрака подсела с тетрадкой к нашему охраннику Игорю и стала записывать туда какие-то факты из жизни Быкова, якобы для своего туристского бюро. И охранник охотно рассказывал ей о быковских достопримечательностях и структурах, пока остальные неспешно ходили туда-сюда с мелкими пакетами в руках.
Я видел в окно, как Лиза, подойдя к джипу, обошла его, приостанавливаясь у каждого колеса и делая резкое незаметное движение рукой, в которой был зажат перочинный нож Васюты. Затем она отвинтила длинную антенну радиостанции – одну из трёх, торчавших из джипа, и, отойдя от него, воткнула антенну глубоко в сугроб, наметенный дворниками с тротуара. Антенна ушла в него полностью.
Ни души вокруг не было.
Завтракали в сосредоточенном молчании. Подававшая нам официантка даже забеспокоилась:
– Чего это вы
– Да, пожалуй, налейте ещё, – попросил Кирилл.
После завтрака мы, уже одетые в зимнее, собрались в комнате Кирилла и присели на дорожку. Наступила минута тишины, потом Кирилл встал и перекрестился.
– С Богом! – сказал он.
И мы прошли мимо охранника вместе с Антоном. Кирилл бросил на ходу:
– Едем прогуляться.
– Ага! – отозвался Игорь и вдруг захлопал глазами, увидев лишнего человека в нашей делегации. Вчера нам удалось скрыть Антона от его глаз. Но сказать ничего не решился.
Мы вышли из резиденции ровно в десять. Было прекрасное зимнее утро – «мороз и солнце, день чудесный» по Пушкину. Вдали, за деревьями, торчали офисы БыкоЛюкса и БыкоМакса и золоченый шпиль вышки. Жертвенного золотого быка отсюда видно не было.
Подошёл пунктуальный Ваня с маленьким рюкзачком. Мы быстро откинули два дополнительных места в третьем ряду, на них уселись самые молодые террористы, во втором ряду сидел Кирилл, окружённый девушками, а мы с Васютой заняли места спереди.
Уже отъезжая от резиденции, мы увидели, как наш охранник в камуфляжной теплой куртке выходит из здания и направляется к джипу.
– Хорошо сработала, – похвалил Васюта Лизу, поглядев в зеркальце заднего вида. – Пока совсем не видно осадки.
– Фирма веников не вяжет! – отозвалась Лиза.
Сзади началась возня. Это молодые культур-террористы извлекали ПТУРС из-под козловичевских картин и устанавливали его в багажнике между своими креслами. Я оглянулся. Антон деловито засовывал длинную ракету в зеленую трубу пускового устройства.
А мы уже мчались по пальмовому бульвару, блиставшему под солнцем снегами на искусственных листьях пальм, к сияющей вдали вышке и к золотому быку, неудержимо стремившемуся навстречу своей скорой гибели.
На бульваре машин практически не было, а вокруг быка-кентавра даже в этот ранний час кружились в понтовом танце черный мерседес-внедорожник, красный феррари-кабриолет и белая ауди последней модели.
Не доезжая метров ста до этого хоровода, Васюта развернулся, выехал на другую сторону бульвара и встал задом к быку. Затем он спокойно вышел из машины, подошел к багажнику и распахнул его, подняв вверх заднюю дверь.
– На изготовку! – скомандовал он.
Мы все, обернувшись, следили за действиями Антона.
Он слегка выдвинул ствол вперёд и начал прицеливаться. Васюта снаружи корректировал. Иномарки носились вокруг золотого быка. Пушкин улыбался с небес.
Такие острые моменты бывают не так часто в жизни. Я слышал, как бешено стучит сердце.
– Батарея, огонь! – скомандовал Васюта.
Антон нажал на спуск, и ракета сошла с установки с шипеньем кобры, оставляя за собою шлейф огня. Мы видели, как она белой молнией рассекла бульвар на две половины и через мгновение впилась в грудь золотого быка. Последовал страшный взрыв – и бык опрокинулся навзничь со своего пьедестала, едва не раздавив кабриолет «феррари». При этом он раскололся на несколько больших частей. Облако дыма поднялось над площадью.