Государь. Власть в истории человечества
Шрифт:
Очевидно, что уже в период «первой империи» Александр поощрял развитие как греческой, так и восточной культуры. Зарождается и его будущий принцип, выраженный формулой: не должно быть ни побежденных, ни победителей. Уже теперь были победители и освободители, но не было побежденных, а только освобожденные. В это время царь еще не проповедовал слияния культур, во всяком случае, не насаждал его диктаторскими методами».
Александр поверил в возможность начать новую, мирную главу истории. Решительным образом остановить «перпетиум-мобиле» истории – вечную ненависть и вражду – такова была его воля».
При осуществлении своих идей Александр Македонский встретил нараставшее сопротивление как македонян, так и греков. При создании своей империи царю пришлось преодолеть македонский, эллинский иранский национализм – многочисленные заговоры и мятежи против Александра предупреждались или ликвидировались. После 327 года заговоров больше не было. Александр попытался ввести в империи абсолютную власть – а она всегда является властью насилия, произвола и торжества силы, – греки и македоняне не приняли ее целиком, и Александр уступил в «мелочах», унижающих собственное достоинство свободных людей – он отменил коленоприклонение и падение ниц перед ним, как перед «царем царей». Его сподвижники сумели отстоять свою свободу и поняли, что и Александра можно остановить. Впоследствии это привело к прекращению Индийского похода, который должен был закончить создание империи Александра Македонского.
Защитники индийских княжеств проявили исключительную смелость и воинскую доблесть. Устоять перед армией Александра было невозможно и индийские воины уходили в горы. Царь стал прибегать к запугиванию и насилию – подчинение индийских княжеств таким путем привело к кровопролитным сражениям и опустошению территорий, замирить которые стало очень сложно.
Ф.Шахермайр писал:
«Если рассматривать результаты и уроки Индийского похода, то наиболее важными надо признать две бесспорные неудачи: отступление армии Александра и катастрофу в пустыне. План Александра носил всеохватывающий характер, поэтому можно было допустить отдельные провалы. Однако в обоих случаях неудачи можно было избежать и вызваны они были лишь ошибками, допущенными самим царем. Армия не получила отдых перед возвращением, не была произведена разведка почти непроходимой пустыни. Во время индийского похода Александр перешел границу разумного. Когда-то успехи царя были обусловлены блеском его личности, но теперь его поведение все более напоминало безумную азартную игру. Если и существовал другой, заботливый, внимательный Александр, то он был бессилен перед упрямой волей победоносного полководца».
Знаменитый Индийский поход 327–326 годов до н. э. был не завершен – армия не выдержала восьмилетних завоеваний. Солдаты встали перед долиной Ганга и «повелитель мира» с отчаяньем повернул назад. Александр повел армию другим путем и достиг все же Индийского океана. К возвращению домой три воина из четырех погибли в песках иранских пустынь.
Столицей своей Империи Александр сделал Вавилон. В новой державе, простиравшейся от Дуная до Инда, строились и новые города – Александрии, которые должны были стать опорой греко– македонских властей.
Александру Македонскому не удалось воспитать человечество. Каждый раз, когда распространялись слухи о его гибели в походах, многие его наместники и сатрапы пытались создавать собственные государства. Кому успел и смог Александр отрубил головы, но их сменяли такие же наместники и сатрапы.
«Караул устал». Злоупотреблениям не было конца – «оставленные Александром правители грабили вовсю; между ними готовились восстания; хранитель царской казны Гарпал расточал на пирах несметные суммы, а когда прослышал о возвращении Александра, нанял себе отряд греков и, захватив часть казны, бежал в Грецию; самые доверенные люди царя разрушали то, что он создал, для чего жил и сражался, – единение народов Востока и Запада».
Плутарх писал: «Его друзья, разбогатев и возгордившись, стремились только к роскоши и безделью, они стали тяготиться скитаниями и походами и постепенно дошли до того, что осмеливались порицать царя и дурно отзываться о нем. Сначала Александр относился к этому очень спокойно, он говорил, что царям не в диковину слышать хулу в ответ на свои благодеяния».
Даже солдаты выражали недовольство восьмилетней войной – Александру, узнавшему об этом от своей службы по перлюстрации солдатских писем, пришлось создать штрафные отряды.
Большую часть своего времени Александр стал посвящать проблемам сепаратизма и коррупции – власть кружила головы, портила характер и приводила к злоупотреблениях». Остановить недобросовестных чиновников мог только страх, который внушал Александр Македонский. Царь требовал беспрекословного выполнения его часто невыполнимых приказов, избегая превышения власти, любого произвола и с помощью полного отказа от злоупотреблений. Царь повелел, чтобы права у всех были равны, основой своего правления он считал справедливость. Честные чиновники, верные идеям Александра, успешно управляли финансами и собирали налоги, но становились ненавистными населению. Сохранивших верность Александру оказалось много. Эти люди были убеждены, что только Александр может быть гарантом стабильности в империи, защитой ее от анархии и произвола. Александр жесточайшим образом наказал коррупционеров и сепаратистов – «у многих совесть была нечиста, поэтому, услышав, что царь наказывает даже за небольшие провинности, они страшно перепугались; начались доносы друг на друга».
Авторитет царской власти и управления империи были восстановлены, но держались только на авторитете Александра Македонского. Царь стал назначать наместников, руководствуясь только их личными качествами. Александр умел менять методы управления империей. Он решил провести унификацию государственного управления – за год до своей смерти. При длительном существовании империи это дает положительный результат, что подтвердил пример позднейшей Римской империи. Народы, населявшие его державу, царь хотел сделать потенциально однородными и равноправными. Силой этого сделать было невозможно, и Александр начал убирать все барьеры, мешавшие объединению подданных империи. Царь никогда не любил ждать, но здесь он не спешил. История и судьба не дала ему времени завершить начатое. Александр не смог, не успел осуществить идею братского объединения всех людей.
Ф. Шахермайр писал:
«Лишая народы государственной самостоятельности и вынуждая их к безоговорочному повиновению, Александр должен был предложить им что-то взамен. Царь, по-видимому, был довольно наивен, если полагал, что является для них благодетелем, которого следует благодарить. Александр считал себя благодетелем, потому что освобождал народы от шор национальных предрассудков и нетерпимости, приносил им мир, безопасность, благосостояние и свободный культурный и экономический обмен.
Александр любой ценой добивался своей цели – создания мировой империи. Всемирное государство для него не было ни эллинистическим, ни македонским, ни восточным: в нем должно было найти выражение его собственное, возвышающееся над всем «я». Конечно, Александр признавал человечество, но ему и в голову не приходило взирать на него снизу вверх. На человечество он смотрел сверху вниз. Для него речь могла идти только о нем самом и его подданных. Для такого подчиненного, зависящего от него мира, он мог совершать и добрые дела, если только они были в интересах империи.