Государево дело
Шрифт:
– Вот как? – только и может ответить та, начиная, кажется, что-то понимать.
– Иди ко мне, малышка, – зову я, и дочка с визгом бросается мне на руки, после чего, подхватив её, оборачиваюсь к жене: – Вы хотели знать, сударыня, отчего я посещаю Вельяминовых? Извольте. Вот вам причина. Эту девочку зовут Марта Лямке и этот дом единственное место, где я могу её видеть. Насколько я понял, вы хорошо осведомлены о моей жизни в разлуке с вами и нет надобности пояснять, кем она мне приходится и какова судьба её родителей.
– Вы в очередной раз сумели меня удивить, Ваше Величество, – задумчиво кусает губу
– Такой уж я человек.
– Ты будешь со мной играть? – шепнула мне на ухо Марта.
– Конечно.
– А эта девочка?
– Я думаю – да.
– А как её зовут?
– Евгения. А мальчиков Карл и Петер.
Насытившиеся дети с интересом наблюдают за нами, и когда я представляю их – кивают с самым серьезным видом. Мальчишек, конечно, новое знакомство занимает не так сильно, но вот юной принцессе явно не хватает общения со сверстниками. Через несколько минут они совсем осваиваются и Марта уводит своих новых друзей, чтобы показать им игрушки. Я почему-то увязываюсь с ними, а вот Машка, которая по идее должна присматривать за девочкой, остается и беззастенчиво греет уши.
– Государь очень любит детей, – немного запинаясь, говорит Катарине Алёна, стараясь прервать неудобное молчание.
– Да уж, отец из него куда лучше, чем муж, – немедленно соглашается будущая царица. – Имейте это в виду, милочка!
– Простите?! – широко распахнула глаза девушка, но шведка уже повернулась к Пушкаревой:
– Мария, дитя моё, подойдите.
– Да, Ваше Величество!
– Я так поняла, что ваш дом совсем рядом?
– Именно так.
– А где сейчас ваш благородный отец?
– Насколько я знаю, он сейчас командует стрельцами, охраняющими покой Ваших Величеств.
– Мы желаем его видеть.
– Я немедленно передам ему Ваш приказ.
– Прекрасно.
Когда мы с детьми вернулись к Катарине, она с непроницаемым лицом сидела за столом и вела какую-то беседу с братом и сестрой Вельяминовыми. Мне показалось, что они обсуждают предстоящий брак Никиты и княжны Марьи Долгорукой, впрочем, увидев нас, они замолчали.
– Надеюсь, вы не скучали? – скользнул я глазами по странной троице.
– Ну что вы, Ваше Величество. Мы прекрасно провели время! А вы?
– О да! Мы читали большую книгу, и рассматривали в ней картинки.
– Вам так понравилось?
– Более чем. Вам нужно было присоединиться к нашему сообществу.
– Может быть, в другой раз?
– Решено! Ну что же, нам очевидно, пора. Если у вас нет возражений, то мы, наверное, отправимся домой?
– Хорошо, я, правда, хотела прежде встретиться с одним человеком…
– И с кем же?
– С полковником Пушкаревым. Я уже послала за ним. Кстати, вот и…
Стремительно вошедший в горницу Анисим, поклонился нам большим обычаем, но как только он распрямился, я сразу понял, что случилась какая-то неприятность.
– Говори! – коротко велел я.
– Беда, государь. Народ сюда идет большой толпой и со всех сторон к ним люди присоединяются. Скоро не одна тысяча будет!
– С дрекольем идут?
– Да нет, с иконами.
– А в чем беда-то?
– Долго колья из тына повынимать?
– Думаешь, взбунтуются?
– А хрен его знает, надежа! – честно признался стрелецкий голова. – Но лучше бы вам в Кремль вернуться, от греха
Я на секунду застываю, пытаясь понять что происходит, затем, решительно стряхиваю с себя оцепенение и начинаю отдавать приказы:
– Все быстро собираемся! Детям с бабами одеваться и в кареты! К каждому возку приставить по паре стрельцов на запятки и на облучок! Нам с Никитой коней….
– Вздень кольчугу, государь, – пробасил Вельяминов.
– К черту!
Дом быстро наполнился суетой и криками, но через несколько минут всё было исполнено. Катарина и Машка с детьми и няньками сидели в карете, мне подвели коня, а успевший нацепить на себя бахтерец и мисюрку [17] Никита, ругаясь во всё горло, командовал охраной и попавшимися под руку стрельцами. Свистнули кнуты кучеров, и поезд медленно двинулся в сторону выезда из слободы.
17
Бахтерец. – доспех. Мисюрка. – шлем.
– Иоганн, а вы куда? – крикнула мне Катарина, приоткрыв занавеску.
– Я здесь. Просто с седла мне лучше видно обстановку!
– Но я надеялась, что вы останетесь с нами, – нервно воскликнула она.
– Не бойтесь, я буду рядом. Кстати, а что вы хотели сказать Анисиму?
– Да так, ничего. Это терпит.
– Как знать, моя дорогая, как знать!
– Все настолько серьезно?
– Это Россия, сударыня. Здесь всё серьезно!
– Ну ладно. Я просто хотела ему сказать, что приятель нашего сына Петер – сын той самой Гертруды. Ну вы помните, служанку вашей безвременно скончавшейся кузины?
– Да, а в чем дело?
– Мне хотелось увидеть его реакцию, и заодно и вашу!
– О чём вы, моя госпожа? – недоуменно восклицаю я, но тут пазл складывается у меня в голове, и я с изумлением смотрю на жену. – Да неужели?
– Неужели, что?! Или точнее, кто?
Я никак не могу решить, что мне хочется больше всего. Толи разозлиться, толи рассмеяться от услышанного. Покойная кузина – герцогиня Елизавета тогда обратилась ко мне с жалобой на Анисима, якобы обесчестившего её служанку. Поскольку Пушкарев был женат, то прикрыть этот грех не мог, и мне пришлось дать девушке приданное, чтобы выдать её замуж за конюха Гюнтера. Уж не знаю, как там сложилась их дальнейшая жизнь, но судя по всему, Петька вполне мог быть сыном ушлого стрельца. Или даже…
– Государь, где Алёна? – невежливо высовывается из-за спины Катарины встревоженная физиономия Машки.
– А разве не с вами?
– Нет!
– Вот, блин! Да где же она?
– Здесь я, – раздается сзади звонкий голос и я, обернувшись, вижу Вельяминову.
Но, Боже мой, в каком виде! Девушка переоделась в мужской кафтан с нашитыми на груди шнурами и шаровары. На голове – лисий малахай, на поясе лёгкая сабля. Всё это, подбоченившись, восседает на крепком коньке ногайской породы, а из ольстров [18] торчат рукояти пистолетов.
18
Ольстр – седельная кобура.