Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
Шрифт:
В неблагоприятных условиях с началом военных действий оказалась и русская разведка. Она лишилась и тех немногих агентов из числа иностранцев, которые были в Японии и в Корее. Наспех созданная отдельными штабами агентурная разведка давала сбивчивые и противоречивые сведения, которые никого не могли удовлетворить. В этой обстановке на Маньчжурском театре военных действий пришлось заново организовывать разведку. Для этого вся деятельность разведки была организационно разграничена по глубине и направлениям ее ведения, а также по использовавшимся силам и средствам.
С учетом «линейной стратегии» ведения войны разведка делилась на три ветви: дальнюю
Все три вида разведки организовывались и велись агентурным способом, а два последних велись еще и путем организации войсковой разведки. Кроме того, разведывательная информация о Японии поступала из Европы, где разведку вели агенты Главного штаба и Главного морского штаба. Дальняя разведка предназначалась для сбора сведений о противнике в Японии, Корее и Китае. Круг вопросов, которые она должна была освещать, включал мобилизацию и призыв резервистов в Японии, формирование новых резервов, учет отплывающих из Японии подкреплений, места их высадки и назначения и др.
С начала войны организацией дальней разведки в штабе Маньчжурской армии генерала Куропаткина занимался полковник Генерального штаба А. Д. Нечволодов, который был назначен накануне войны агентом в Корею и не успел доехать до нового места службы. Возможности у него были весьма ограниченные. В конце апреля 1904 г. он командировал в Японию и Корею трех тайных агентов из иностранных подданных — Шаффанжона, Барбье и Мейера. Передача сведений, добытых агентами, производилась следующим образом: агенты телеграфировали «условным языком» доверенным лицам в Европу, эти лица, в свою очередь, передавали телеграммы по условным адресам в Петербург, а оттуда телеграммы немедленно передавались в штаб Маньчжурской армии. Поступавшая от агентов кружным путем информация чаще всего была фрагментарна, нерегулярна и утрачивала оперативную ценность к моменту попадания в штаб Маньчжурской армии.
Вскоре Нечволодова в штабе Маньчжурской армии сменил генерал-майор Генерального штаба В. А. Косаговский.
В распоряжение генерал-майора Косаговского были назначены офицеры Генерального штаба (в том числе полковник А. Д. Нечволодов) и переводчик с европейских языков Барбье. Косаговский действовал независимо от разведывательного отделения армии и передавал добываемую информацию непосредственно Куропаткину. Кроме него вербовку тайной агентуры осуществляли разведывательное отделение армии и военные агенты за рубежом.
С первых дней войны эффективно вели разведку в Японии, Корее и Китае некоторые русские гражданские подданные, находившиеся в этих странах. Они, используя свои личные связи, привлекали к сотрудничеству с русской военной разведкой иностранцев и руководили их разведывательной деятельностью. Наиболее крупными организаторами агентурной разведки из числа русских граждан, добровольно предложивших свои услуги разведке, были: действительный статский советник А. И. Павлов, член Правления Русско-китайского банка статский советник Давыдов, российский консул в Тяньцзине коллежский советник Лаптев, консул в Чифу надворный советник Тидеман.
Русский дипломат Павлов, например, на протяжении всей войны доставлял важные разведывательные сведения о противнике благодаря обширным связям, которые он имел в Японии и Корее вследствие своей долголетней дипломатической службы на Дальнем Востоке. Павлов завербовал состоявшего при российской миссии в Сеуле корейца М. И. Кима. Киму было дано задание «установить непрерывные секретные сношения с местными корейскими властями и с тайными корейскими агентами, которые, согласно заранее сделанному в Сеуле условию, имеют быть посылаемы к Маньчжурской границе, как от корейского императора, так и от некоторых расположенных к нам влиятельных корейских сановников».Донесения тайной агентуры Павлова были весьма точны. Так, дата высадки японских войск на Сахалине, проведенной противником в июле 1905 г., была сообщена Павловым русскому командованию более чем за месяц с ошибкой всего на один день.
Член Правления Русско-китайского банка Давыдов сообщал некоторые заслуживающие внимания сведения военного характера о противнике и выполнял отдельные специальные поручения. Главным его помощником в организации разведки был служащий Русско-китайского банка Фридберг, который получал информацию от секретаря японского военного агента в Чифу. Давыдов также посылал китайцев-разведчиков в Маньчжурию, которым поручалось «сверх сбора сведений о противнике наносить вред в тылу неприятеля посредством поджогов его складов, порчи железных дорог», то есть выполнять задания диверсионного характера. Давыдов, служивший до войны в Японии, продолжал и в Пекине поддерживать связь с некоторыми иностранцами, в том числе и японцами, от которых ему удавалось получать порой ценные сведения.
Число тайных агентов России на Дальнем Востоке постоянно увеличивалось. В документах военного ведомства они известны под именами Бале, Эшар, Колинз, Дори, Гидис и т. д. Тайные агенты прикреплялись к определенным военным атташе или дипломатам, через которых передавали информацию и получали вознаграждение. Так, например, тайный агент в Иокагаме Бале был связан с военным атташе в Тяньцзине полковником Ф. Е. Огородниковым, Дори — с атташе в Париже полковником Лазаревым и т. д.
Однако сведения, добываемые тайными агентами, освещали в основном организацию тыла японской армии. Их донесения поступали в штаб действующей армии кружным путем (через Китай или Европу) и почти всегда опаздывали. Изменения в структуру военной разведки были внесены после создания штаба главнокомандующего русскими войсками на Дальнем Востоке после поражения русской армии в 1904 г. под Ляояном. В каждой из трех сформированных на базе Маньчжурской армии новых (1-й, 2-й и 3-й) армий было сформировано разведывательное отделение штаба армии. Донесения военных агентов из-за рубежа стали теперь поступать напрямую в разведывательное отделение штаба главнокомандующего.
Формально деятельность разведывательных отделений штабов армий объединялась штабом главнокомандующего. Но на практике взаимодействие между ними было слабым и сводилось, в основном, к обмену разведывательными сводками. При этом сводки не отличались полнотой и достоверностью. В начале 1905 г. после неудачи русских в сражении под Мукденом японцам удалось захватить штабной обоз с делами разведывательного отделения. Русские агенты в Японии оказались на грани провала, и многих пришлось отозвать. В целом дальней разведке не удалось решить те задачи, которые были перед ней поставлены.