Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России
Шрифт:
Не менее сложными оказались и вопросы организации ближней разведки, основной задачей которой являлся «сбор сведений о противнике непосредственно в районе расположения и действий его армий».В начале Русско-японской войны руководство разведкой непосредственно на театре военных действий осуществляло разведывательное отделение управления генерал-квартирмейстера штаба Маньчжурской армии. Работало оно неэффективно. Сводки данных о противнике составлялись не регулярно и предназначались только для высшего командования. Штабы дивизий, корпусов и отрядов до 26 октября 1904 г. не получали из штаба армии разведывательных данных и были вынуждены довольствоваться сведениями своей войсковой разведки (т. е. безотносительно к общей стратегической обстановке).
В октябре 1904 г., после разделения маньчжурских войск на три армии, при каждой из них было создано разведывательное отделение.
К руководству ближней разведкой, как правило, привлекались лица, знакомые с местными условиями жизни в этом регионе. Среди них были генерал-майор Кондратович, служивший ранее в Маньчжурии и имевший связи среди китайцев и местных миссионеров, капитан Кузьмин, бывший инструктор корейских войск, генерал-майор Вогак, долгое время прослуживший на Дальнем Востоке, штабс-капитан Афанасьев и штабс-капитан Россов, владевшие китайским языком. Сведения от лазутчиков доставляли также представитель военного комиссара Мукденской провинции в городе Ляоян штабс-капитан Пеневский, штабс-капитан Блонский, военный комиссар Мукденской провинции полковник Квецинский. Поступала информация и от начальника транспортной службы армии генерал-майора Ухач-Огоровича и хабаровского купца 1-й гильдии Тифонтая, китайца по национальности. Так, например, первые сведения о воинских частях Японии с номерами полков и дивизий были получены от лазутчиков-китайцев штабс-капитана Пеневского.
Но самые ценные сведения о противнике на основании документальных данных получала войсковая разведка. Большой объем информации разведка получала из допросов военнопленных, которые давали довольно полные и достоверные сведения. Важным источником информации служили предметы снаряжения и обмундирования с номерами и нагрудными личными знаками. Ценные сведения давали солдатские записные книжки, дневники с кратким изложением действия войсковой части, карты, найденные в сумках убитых офицеров с нанесенными расположениями войск, конверты от писем с обозначением точного адреса японского военнослужащего (армия, дивизия, полк, рота) и т. п. Еще одним источником получения сведений о противнике являлась иностранная печать, хотя и здесь были свои трудности. Прежде всего, не хватало переводчиков, особенное хорошим знанием письменного японского языка. К тому же японцы весьма строго следили за тем, чтобы в прессу не просачивалась информация военного характера. И, тем не менее, из японской печати все-таки можно было черпать кое-какие сведения о противнике. К ним относились официальные донесения японских начальников (особенно в начале войны) и отдельные объявления в японских газетах. Значительно больший интерес представляли корреспонденции иностранных военных журналистов, побывавших на театре военных действий с японской стороны и напечатавших свои наблюдения без цензуры в своих странах. В этих корреспонденциях содержались порой интересные данные о тактике японской армии, моральном духе, некоторых вопросах ее материально-хозяйственного обеспечения.
Своеобразным видом разведки была разведка флангов. Линейная тактика, применявшаяся в войне, предусматривала нанесение поражения противнику за счет обхода его флангов. По своим масштабам, привлекаемым силам и средствам эта разведка приближалась к дальней разведке. С самого начала войны придавалось большое значение не левому приморскому флангу, а правому (Монголия) флангу русской армии. В штаб Маньчжурской армии поступали донесения о движении китайских войск генералов Юаньшикая и Ma к нейтральной полосе и даже в тыл нашего расположения. Истинные намерения китайского правительства русскому командованию были неизвестны. Достоверных данных о том, что Китай до конца войны сохранит строгий нейтралитет, не было. Допускалось, что при удобном случае и при условии высадки Японией десанта где-либо на западном побережье Ляодунского залива Китай открыто перейдет на сторону Японии.
Для проверки слухов о движении Юаньшикая и Ma и вообще для наблюдения за правым флангом были приняты следующие меры:
1) В конце февраля 1904 г. прикомандированный к штабу Маньчжурской армии штатный слушатель Восточного института штабс-капитан Колонтаевский был отправлен в район реки Ляохэ и участка Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) Синминтин — Гоубаньцзы — Инкоу.
2) Еще до начала войны был сформирован отряд пограничной стражи под командованием подполковника Переверзева для наблюдения реки Ляохэ и охраны железной дороги на участке Инкоу — Ташичао — Ляоян — Мукден. При отряде находился командующий 21 сотней пограничной стражи поручик Коншин. Он имел кадровых разведчиков из китайцев, корейцев и нижних чинов пограничной стражи, знающих китайский язык, и вел разведку в районе нижнего течения Ляохэ. С началом военных действий штабом Маньчжурской армии было предложено поручику Коншину усилить кадры своих разведчиков и продолжать разведку в районе реки Ляохэ и Синминтинской железной дороги, высылая по временам разведчиков и в расположение войск генерала Ma. Ввиду ожидаемого движения генерала Ma на Ляоян — Мукден отряд полковника Переверзева был усилен полевыми войсками и переименован в Ляохэйский отряд. Этот отряд должен был продолжать активно вести тайную разведку посредством китайцев на правом фланге русской армии.
3) Так как не было точных сведений о численности китайских войск генералов Юаньшикая и Ma, то в конце марта 1904 г. в район расположения этих армий был командирован штабс-капитан Россов. Под видом датского корреспондента и купца он должен был выяснить на месте точную дислокацию, численность, состояние и качество китайских войск.
4) Для этой же цели в апреле месяце того же года под видом русского купца был командирован есаул Уральского казачьего войска Ливкин.
5) В целях разведки Монголии в районе Куло и севернее, где находились передовые конные части генерала Ma, туда был направлен коммерческий заготовитель Маньчжурской армии А. Г. Громов. Ему было поручено попутно с покупкой скота, которая осуществлялась им в Монголии, собирать сведения о противнике и местности. Один из агентов Громова, его главноуполномоченный фон-Грунер, докладывал поступающие ему разведывательные сведения непосредственно генерал-квартирмейстеру при штабе главнокомандующего.
6) В июне 1904 г. было принято решение «разделить» обширный район наблюдения к западу от железной дороги между есаулом Ливкиным и Громовым. Первому поручалось наблюдение за южной частью, второму — за северной. Необходимость такого решения объяснялась появлением на правом фланге японских хунхузских шаек (бандитские формирования из числа китайцев) под начальством японских офицеров, которое готовили нападения на железную дорогу.
7) Для усиления разведки правого фланга помощнику военного агента в Китае капитану Едрихину и начальнику почтово-телеграфного отделения Шанхай — Гуане Крынину вменялось в обязанность наблюдать за побережьем в окрестностях городов Инкоу и Цинвандао, так как в обоих пунктах опасались высадки японских войск.
Особое значение имело наблюдение за правым флангом, т. е. Монголией, после Мукденских боев. Опыт войны ясно показывал стремление японцев наиболее активно действовать именно на флангах. В апреле — мае 1905 г. стали поступать многочисленные сведения о движении крупных отрядов противника. Так, был замечен отряд до 20 тыс. человек с артиллерией, который следовал через Монголию на Бодунэ-Цицикарь с целью нанесения удара по коммуникациям русской армии. Однако не было точно известно, где проходит граница между Монголией и Маньчжурией, т. е. линия, разделявшая театр военных действий и нейтральный Китай. Для того чтобы это узнать, была добыта японская карта. На трофейной карте монголо-маньчжурская граница тянулась в 30 верстах к западу от реки Дунляохэ, тогда как по нашим картам граница совпадала с названной рекой. Но сведения о Монголии в топографическом и статистическом отношениях были настолько скудны, что не представлялось возможным уяснить себе, насколько вероятны передвижения крупных отрядов по Монголии. В целях более подробного исследования Монголии был предпринят ряд мер. Еще до Мукденских боев в середине февраля 1905 г русскому консулу в городе Урга было предложено послать надежных русских разведчиков в различные части территории Монголии. Они должны были проверить сведения о движении значительного японского отряда через Монголию на Цицикарь.
Организованный консулом разведывательный отряд под командованием Долбежева-второго выступил из Урги 18 февраля. Проведенная отрядом разведка установила, что слухи об обходном движении японцев через Восточную Монголию не верны и не подтвердились. Попутно разведчики собрали подробные статистические данные о количестве скота и ценах на него, а также выяснили отношение местного населения к маньчжурским событиям. После Мукденских боев (в начале апреля 1905 г.) штабом главнокомандующего были командированы в Монголию штабс-капитан Губерский и штабс-капитан Россов. Штабс-капитану Губерскому было поручено выяснить: