Государственный преступник
Шрифт:
— Заметано, барыня! — обрадовался оборванец. — Только вы это, не обманите.
— Не обману, — усмехнулась молодая дама. — Буду ждать тебя сегодня вечером на этом же месте.
— Не-ет, вечером не получится, — снова поскреб кудлатую голову оборванец. — К нему незаметно можно только ночью пробраться. Давайте завтра утром?
— Хорошо. Буду ждать тебя здесь завтра утром, — завершила разговор Петровская и, повернувшись, пошла по аллее к замку.
Глава 17 ВОЯЖ В НИЖНИЙ НОВГОРОД
По приезде в Нижний Новгород Артемий Платонович первым делом отправился в полицейское управление.
— Ну, как ваши успехи? — поздоровавшись, спросил его странный приятель Лаппо-Сторожевский.
— Найдены похищенные вещи господина Макарова, вернее, часть их, представлявшая наибольший интерес для преступников, — ответил отставной штабс-ротмистр. — Именно из-за них он и был убит. Надо полагать, это политическое преступление.
— Значит, все-таки убит?
— Убит, господин полицмейстер. Сомневаться не приходится. Думаю, в скором времени у нас будут находиться все нити этого дела и можно будет арестовать виновных.
Густые брови Лаппо-Сторожевского удивленно поползли вверх.
— Вот как? Не ожидал!
— Они нам известны и в данный момент находятся под наблюдением пристава Обличайло, — оживленно продолжал Аристов. — Оба злоумышленника весьма хитры и осторожны, и до недавнего времени у нас не имелось даже косвенных улик против них. Однако, смею вам признаться, разработанный нами план уже вступил в стадию завершения, и через несколько дней, надо полагать, у нас на руках будут все улики, позволяющие изобличить преступников.
— Прекрасно. Кстати, как там мой пристав Максим Станиславович? Не оплошал?
— Весьма толковый малый, — заверил Аристов. — Без него у меня ничего бы не получилось.
— Весьма лестно слышать, — благожелательно отозвался полицмейстер, — благодарю вас.
— У меня к вам просьба, господин полицмейстер, — заявил Артемий Платонович.
Лицо полицмейстера приняло деловитое выражение.
— Все, что от меня зависит.
— Как вам, верно, известно от господина пристава, фигурантами в этом деле являются госпожа Петровская, а также ее слуга Прохор. — Лаппо-Сторожевский слегка кивнул. — Однако в Нижний Новгород они приехали из Средневолжска втроем: с Петровской была ее компаньонка — некая Маслова. Мне бы хотелось, чтобы вы дали поручение какому-нибудь толковому сотруднику разыскать либо ее саму, либо ее следы после того, как она вместе с Петровской останавливалась в вашей гостинице «Париж».
— Думаю, что с этим проблем не будет, господин Аристов, — ответил Лаппо-Сторожевский. — Еще что-нибудь?
— Да, — ответил Артемий Платонович. — Мне нужен лучший фотограф в городе. Вы знаете такого?
— Знаю, — ответил полицмейстер. — Буквально на днях мы с женой и дочкой делали у него фотографические снимки. Качество, прямо скажу, отменное.
— Где я могу его найти?
— Нет ничего проще, — сказал Лаппо-Сторожевский. — Его зовут Борис Арнольдович Кашнер, и его ателье находится прямо против Рождественской церкви в доме генеральши Попковой. Скажу вам так, серебра и туши на фотографии не жалеет.
— Благодарю вас.
— Вам дать провожатого? — спросил полицмейстер.
— Нет, — ответил Аристов. — Я немного знаю ваш город.
Дом генеральши Попковой был двухэтажным, с кованым ажурным балкончиком на втором этаже и большой вывеской на первом:
ФОТОГРАФИЯ
Б.А.Кашнер
Артемий Платонович открыл дверь, и колокольчик над ней известил о прибытии нового клиента.
— Чем могу служить? — вышел в приемную небольшого росточка человек в бархатном жилете и белом шелковом галстухе.
— Вы господин Кашнер? — спросил отставной штабс-ротмистр.
— Вы абсолютно правы, — улыбнулся человек в бархатном жилете. — Я господин Кашнер. И вы совершенно правильно сделали, что зашли именно ко мне. Мое фотографическое заведение — лучшее в городе, это вам все скажут. Я — мастер, профессионал. А братья Гринберги, Самюэль Яковлев и эта дамочка Вероника Рангони, настоящее имя которой Клавдия Бучинска, — просто любители и не более того. Позвольте-ка. — Он отступил от Аристова на два шага, разглядывая его. — О! У вас очень фотогеничная внешность. Вы пришли заказать свой портрет. Ведь так?
— Н-не совсем, — ответил Артемий Платонович.
— Что значит — не совсем? С вашей колоритной наружностью и моим умением получится превосходный фотографический портрет, который будет висеть в гостиной, и ваши правнуки уже не будут приставать к своим родителям с вопросом: «А каким был наш прадедушка?» Я думаю, надо сделать два портрета: по грудь и в полный рост. Вам это обойдется в восемь рублей. Что скажете?
— Кхм… — сдержанно кашлянул в кулак Аристов. — Мои портреты мы сделаем позже. Уверяю вас, что с этой просьбой я обращусь именно к вам. А пока у меня к вам просьба другого рода.
— Вас понял. Вам нужны визитные карточки, — воодушевляясь, продолжал фотограф. — Три рубля десяток. Эта сущая безделица. За соседним углом Альтшулер берет вдвое дороже моего!
— Мне не нужны визитные карточки, господин Кашнер. Мне нужно сделать копии с писем.
Казалось, что фотограф озадачен.
— Вот как… Покажите письма.
— Вот они, — достал письма из кармана сюртука Аристов.
— Угу, понимаю… Здесь предстоит повозиться. Как скоро вам нужны снимки? — спросил Кашнер.
— Дело в том, что я через два дня уезжаю, так что… Может, сегодня к вечеру?
— Можно и к вечеру, — закивал фотограф, продолжая рассматривать письма. — Но все-таки я бы советовал вам не торопиться. Снимки выйдут лучше, если ночь они пролежат в серебряной ванне.
— Вы убедительны! — согласился Аристов. — Когда я смогу получить оригиналы?
— Скажем… через полчаса вас устроит? — спросил Кашнер.
— У меня есть немного времени.
— Вы можете присесть на диван, — показал фотограф кивком в угол, где стоял кожаный черный диван. — Если желаете, у меня есть фотографии с дамами, — произнес он заговорщицким тоном.