Государственный преступник
Шрифт:
— Имя. Род занятий, — прервал тишину резкий голос пожилого.
— Что? — переспросил Бентхен.
— Ты что, глухой, сударь? — с издевкой вопросил дознаватель и, наклонившись, гаркнул ему в самое ухо: — Имя!
— Иоахим Менделлов Бентхен, — еле справившись с языком, ответил брильянтщик.
— Род занятий, — снова гаркнул ему в ухо Аристов.
— Я коммерсант, — промолвил Бентхен и поднял взор на дознавателя. — Не кричите, пожалуйста, так.
— Что?! — угрожающе произнес пожилой и приблизил свое лицо почти вплотную к лицу брильянтщика. — Что ты сказал? — зловеще прошептал он, обрызгав капельками слюны
— Артемий Платонович, — укоряюще протянул молодой. — Ну, право, следовало бы полегче.
Не сводя взора с брильянтщика, отставной штабс-ротмистр медленно выпрямился и нехотя отошел от него на два шага. Бентхен судорожно вздохнул и подумал, что лучше бы ему было послушать тателе, остаться в Краковце и сделаться добрым резником, всегда имея хороший кус кугеля с медом, нежели так вот рисковать телесным и душевным здоровием за не такие уж и большие деньги и почти призрачную власть над миром и людьми в будущем. Ведь ему все равно не бывать в Капитуле Верховной Венты и не носить через плечо белую или даже зеленую ленту с золотым ключом.
Так стоила ли овчинка выделки?
— У тебя еще есть выбор, Бентхен, — медленно процедил Аристов, чеканя каждое слово. — Пойти на каторгу за соучастие в убийстве лет эдак на пятнадцать или отсидеть в тюрьме всего лишь годик за сокрытие убийства и недоносительство о нем. Выбирай, покуда не поздно.
— Я не понимаю, о каком убийстве вы говорите, — тихо ответил брильянтщик.
— Я говорю об убийстве агента полиции в твоей лавке, на твоих глазах твоим хорошим знакомым господином Слепневым. Так он себя теперь называет.
— Да не было никакого убийства! — воскликнул Бентхен весьма искренне. По крайней мере, так ему показалось.
— Это ложь! — тут же отрезал пожилой, стукнув кулаком по столу. — И свидетельством тому служит красное пятно на руке покойного, которое, как следует из твоих предварительных показаний, ты видел.
— Видел, ну и что? — продолжал упорствовать брильянтщик.
— А то, — осклабился пожилой, продолжая сверлить Бентхена взглядом, — что это пятно не что иное, как доказательство его насильственной смерти. И видел ты его не на трупе в морге или в анатомическом театре, а у себя в лавке, то есть в момент гибели агента полиции. И пятно это — признак насильственной смерти, оставленный третьим лицом, которое, как вытекает из твоих же показаний, было в твоей лавке. И ты его видел и прекрасно с ним знаком.
— Как, еще и знаком? — удалось Бентхену подпустить в голос нотки сарказма.
— Несомненно. Иначе почему убийца заманил агента именно в твою лавку?
— Ну, это вам трудненько будет доказать. Как и то, что какое-то там красное пятнышко на руке является признаком насильственной смерти, — осмелел брильянтщик, чего, пожалуй, делать не следовало, ибо вызвало у пожилого дознавателя крайне нехороший блеск в глазах.
— Вот тут вы-ы ошиба-аетесь, миле-ейший, — прошептал Аристов со зловещей улыбкой, перейдя на «вы», что почему-то крайне обеспокоило Бентхена. — Это мне доказать будет абсолютно не трудно. Конвойный! — крикнул он.
Все три головы повернулись в сторону двери.
— Конвойный! — гаркнул пожилой и, немного подождав, вышел из дознавательской.
— Бентхен. Господин Бентхен! — тихо сказал молодой дознаватель, перегнувшись через стол.
— Да? — рассеянно отозвался брильянтщик, оторвав озабоченный взгляд от двери.
— Я вам очень советую не запираться и рассказать все, что вы знаете. Ему, — Михаил кивнул в сторону двери, — известен этот человек, что был у вас в лавке. Он зовет его магнетизером. Да вы и сами знаете о способностях вашего знакомого.
— Не знаю я ничего, — неуверенно буркнул брильянтщик.
— Дослушайте меня, пожалуйста. — Михаил перешел на шепот. — Ему известно, что магнетизер в прошлом году убил в поезде чиновника особых поручений Макарова, который вез секретные бумаги. Бумаги эти были похищены. Так вот, на руке Макарова было точь-в-точь такое же красное пятно, как и у трупа в вашей лавке. А здесь, в Средневолжске, магнетизер убил поручика Пушкарева, донесшего шефу жандармов князю Долгорукову о существовании в городе тайной противуправительственной организации, и студента Умновского, члена новой организации, не успевшего донести полиции о подготовке ею мятежа в поддержку восстания в Польше. У обоих на левых кистях рук были красные пятна, будто от ожога. Он даже знает способ убиения. Магнетизер вводит свою жертву в состояние сомнамбулизма, а потом касанием магнитной стеклянной палочки тыльной стороны ладони жертвы меж большим и указательным пальцами вызывает у нее апоплексический удар, то есть убивает ее. И он докажет, что именно так и произошло в вашей лавке на ваших глазах.
Бентхен судорожно сглотнул и беспомощно уставился на Дагера. Михаил, видя, что его слова произвели должное впечатление на брильянтщика, продолжал развивать успех.
— Вы знаете, как его зовут?
— Нет, — мотнул головой Бентхен.
— Артемий Платонович Аристов. Слышали о таком?
— Ну… — неопределенно протянул брильянтщик.
— Это очень известный сыщик и дознаватель. Еще ни одному человеку не удалось скрыть от него правду. А знаете почему?
— Н-нет, — снова судорожно сглотнул Бентхен.
— Потому что Аристов применяет пытки. Он буквально истязает своих подследственных. Крайне жестоко и изощренно. Мне это не нравится, но он — старший, и я вынужден подчиняться.
— Пытки запрещены законом, — убито промямлил брильянтщик.
— Запрещены, — печально усмехнулся молодой дознаватель. — Но в камере дознания — он закон. И он их разрешает. Знаете, как он любит «работать» с подследственными? Он бьет их длинными палками по печени и почкам и называет это дознанием «подлинной правды». А чтобы узнать, как он говорит, всю «подноготную правду», он вгоняет последственным под ногти гвозди. Это его излюбленный метод. Если б вы слышали, как вопят от боли его жертвы! И мне кажется, — Михаил еще ближе подался к Бентхену и многозначительно посмотрел на него, — это приносит ему большое удовольствие.
— Он же садист! — в ужасе выпучил глаза брильянтщик.
— Иногда я тоже так думаю, — с большой печалью в голосе согласился Михаил. — Особенно когда вижу…
Договорить ему не удалось. В дознавательскую вошел Аристов, неся в руках молоток и горсть гвоздей. Вид у него был бравый и весьма довольный.
— Скучал без меня, Бентхен? — спросил он игриво. — Ничего, сейчас нам с тобой будет нескучно…
— Я… я готов, — подался в сторону Михаила брильянтщик. — Готов… дать показания. П-попросите, чтобы он в-вышел, — умоляюще посмотрел на Дагера Бентхен.