Государство и право в эпоху революционных преобразований (к 100-летию революции в России). Материалы международной научно-практической конференции
Шрифт:
Содержание «Руководящих начал» имеет идеологический характер, особенно это проявилось в первых же фразах Введения: «Пролетариат, завоевавший в Октябрьскую революцию власть, сломал буржуазный государственный аппарат, служивший целям угнетения рабочих масс, со всеми его органами, … судом … Та же участь постигла и все кодексы буржуазных законов, все буржуазное право как систему норм (правил, формул), организованной силой поддерживавших равновесие интересов общественных классов в угоду господствующим классам (буржуазии и помещиков)» [14] .
14
Там же. С. 97–98.
«Руководящие начала», несмотря на всю их специфику, безусловно важный документ. Как оценивают его О.Е. Кутафин и В.М. Лебедев, это «первый акт кодификации норм социалистического уголовного права» [15] .
4. Особенности правовых актов первых лет существования Советского государства.
Прежде всего к общим чертам, характеризующим первые акты Советской власти, следует отнести классовый подход к содержащимся в них и составляющих их суть положений.
15
Там же. С. 41.
Целями государственного переустройства были формирование и укрепление рабоче-крестьянской власти, упрочение советского государственного и общественного строя. Поэтому любые действия, направленные на их подрыв, посягательства на основы нового строя признавались контрреволюционными. При этом был установлен дифференцированный подход к субъекту преступления: применялась более мягкая санкция для представителя трудящегося класса и наиболее строгая – для лиц из «эксплуататорского класса» при совершении наказуемого деяния. Этот же принцип действовал и в системе исполнения наказаний: представители эксплуататорских классов направлялись в специальные места лишения свободы и содержались в условиях более строгого режима.
Один из примеров – Декрет Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 мая 1918 г. «О взяточничестве». Пункт 5) Декрета установил:
«5) Если лицо, виновное в даче или принятии взятки принадлежит к имущему классу и пользуется взяткой для сохранения или приобретении привилегий, связанных с правом собственности, то оно приговаривается к наиболее тяжелым, неприятным и принудительным работам, и все его имущество подлежит конфискации» [16] .
Анализ первых правовых актов советского государства показывает, что эти документы носили общий характер, были часто недостаточно конкретными, не содержали определений тех понятий, которые составляли их содержательную часть.
16
СУ РСФСР. 1918. № 35. Ст. 467.
Например, в некоторых актах использовалась формулировка «наказать по всей строгости закона»; назначить «не ниже такого-то наказания». Целому ряду преступлений не давалось определение, как это принято в настоящее время, например: «Правонарушением признается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица» [17] , – т. е. указаны элементы состава наказуемого деяния), а действовала общая формулировка: «тяжкое преступление, караемое революционным судом».
17
Статья 2.1. КоАП РФ.
Применительно именно к первым актам нельзя не отметить их частично репрессивный характер.
Например, Декрет ВЦИК от 9 мая 1918 г. устанавливал: «объявить всех, имеющих излишек хлеба и не вывозящих его на ссыпные пункты,… врагами народа, предавать их революционному суду».
В значительном количестве правовых актов послереволюционного периода ярко прослеживается обусловленное сложным временем закрепление приоритета интересов государства. Практика следования этому принципу распространялась едва ли не на все сферы правового регулирования.
Так, в соответствии с призывом В.И. Ленина «… Расширить применение государственного вмешательства в ''частноправовые'' отношения» [18] правовое регулирование гражданского оборота было призвано обеспечить преимущество социалистических форм хозяйства перед частнокапиталистическими. Именно этот подход пронизывает содержание принятого в 1922 г. Гражданского кодекса РСФСР.
Еще одна иллюстрация – система построения Особенной части первых уголовных кодексов – 1922 и 1926 гг. В самом начале Особенной части перечислены особо опасные государственные преступления (контрреволюционные), за ними идут преступления против порядка управления и хозяйственные, т. е. все те, непосредственным объектом которых являются государство, его органы и учреждения. Лишь затем расположены преступления против личности.
18
Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 44. С. 398.
Интересный факт: ликвидируя прежде существовавшие государственные органы и учреждения, советская власть допускала в качестве одного из источников права действие дореволюционного законодательства. Эта особенность может быть отмечена, например, в том же Декрете о суде № 1:
Пункт 5) постановляет:
«Местные суды … руководствуются в своих решениях и приговорах законами свергнутых правительств лишь постольку, поскольку таковые не отмечены революцией и не противоречат революционной совести и революционному правосознанию» [19] .
19
Там же. С. 47.
Еще одна особенность состояла в том, что значимая роль в разработке первых актов советского государства по вопросам судоустройства и судопроизводства принадлежала правоведам, получившим юридическое образование в Российской Империи (а потому качественное, профессиональное). В новых конкретно-исторических условиях некоторые из них в своих исследованиях проводили анализ правовой практики советского государства, принятых им актов, критиковали намеченные реформы и ход их реализации, нарушения прав граждан. Другие пытались решать проблемы становления и развития нового государства, создаваемых учреждений и их правоприменительной деятельности: Крыленко (окончил Санкт-Петербургский и Харьковский университеты), Курский (Московский университет), Ленин, Люблинский (Санкт-Петербургский университет). Например, П.И. Стучка в ноябре 1917 г. вошел в состав советского правительства и занимал пост народного комиссара юстиции (до авг. 1918 г.). Совместно с Козловским он подготовил первоначальный проект декрета № 1 о суде и Руководящие начала по уголовному праву РСФСР. П.И. Стучка являлся автором проекта Инструкции о революционных трибуналах.
Наконец, несмотря на все сложности рассматриваемого исторического периода, деятельность первых советских судов нельзя признать репрессивной. Это важная особенность подтверждается статистическими данными.
Так, в Москве в январе – июне 1918 г. по приговорам местных судов (из расчета на 100 человек, чьи дела рассматривались в суде) осужден 61 человек, оправданы 32 человека, освобождены от наказания 7 человек [20] .
При этом по мерам наказания – из 100 осужденных приговорены:
20
См.: Кожевников М.В. Указ соч. С. 45