Государыня
Шрифт:
Все эти размышления и привели к тому, что Константин сделал лишь видимость нападения на поезд русской княжны. Кроме того, он просто не хотел лезть на рожон, понимая, что его силы и силы русских были неравными. Он дрогнул перед тысячей ратников княжны Елены. Позже, когда король Ольбрахт грозил гетману заточением в горах Силезии, Константин сказал без сомнения:
— Ваше величество, я не мог одолеть русских и испугался. Их было тысяча, а у меня лишь сотня шляхтичей.
Ещё не было известно, как к сказанному отнесётся король. Может быть, упрекнёт со злой усмешкой:
А пока отряд поляков въехал на узкую лесную дорогу между увалами холмов и вовсе сблизился с русскими воинами. Гетман Константин и князь Василий ехали уже стремя в стремя, и поляк извинился перед русским за то, что его шляхтичи напугали обозников.
— Я подумал, что это московская рать идёт войной на Вильно, вот и отважился отрубить ей хвост, — пустил малую ложь во спасение гетман.
Хитрый князь Ряполовский понял, что гетман лжёт, но не уличил его в том, только спросил:
— И что же, в Кракове считают, что Русь и Литва в состоянии войны и русские в пределах?
— О нет, нет, вельможный князь. Я подумал, что это просто недоразумение. Мы знаем, что сейчас между вами хранится мир. И ещё знаю, что в этом поезде едет великая княжна Елена. Будто она невеста великого князя Александра.
— Да, это так, — ответил князь Василий. — И мы не против, ежели вы, вельможный пан, со своими шляхтичами прибудете в Вильно вместе с нами. Там-то уж мы выпьем чарку хмельного вина за здоровье молодых.
Осмелевший гетман Константин принял предложение князя, но ему этого было мало, и он попросил главу посольства представить его великой княжне.
— Говорят, что она прекрасна. Излечите меня от болезни, коя есть любопытство, — сказал гетман.
— Запаситесь терпением до Крево, — ответил князь Василий.
Поезд княжны Елены, увеличившись на двести всадников, вскоре добрался до очередного ночлега. Городок был маленький, и разместились приезжие с трудом. Пока готовили покои княжне Елене, князь Василий представил ей гетмана:
— Это наш случайный попутчик, государыня–матушка, гетман Константин Острожский из Кракова.
— Спасибо гетману, что заметил нас и не погнушался навестить, — лукаво ответила Елена.
Константин поцеловал ей руку и смотрел на неё большими серыми глазами с лаской, как если бы перед ним была его любимая дочь, думая при этом: «Пресвятая Дева Мария, припадаю к стопам твоим и благодарю за то, что остерегла от злодеяния».
Княжне Елене гетман понравился. В свои сорок пять лет он был ещё красив и полон сил. Лицо было открытым, улыбчивым. Ничто не нарушило её доброго отношения к гетману. Может быть, оно изменилось бы в ещё лучшую сторону, узнай княжна причину появления Константина в её стане. Но она пока не знала этой причины и по простоте душевной пригласила Острожского на свадьбу.
— Мы ждём вас в Вильно, ясновельможный пан.
Последние две ночи на пути к Вильно Елена провела
в господарском доме небольшого селения Немеж. Сказали ей, что в ясную
Утром второго дня, лишь только рассвело, на господарском дворе появился роскошный экипаж, запряжённый восьмёркой серых жеребцов. О том позаботился великий князь Александр. Следом за экипажем примчал и Ян Заберезинский. Он позвал в трапезную князей–бояр Елены и изложил им волю своего государя:
— Завтра, как приедет великая княжна в Вильно, слушать ей молебен в православном Пречистенском соборе.
— Тому мы благоволим, — ответил князь Василий Ряполовский.
— После молебна, — продолжал Ян, — ехать ей в костёл Святого Станислава. Там и состоится венчание.
Князья–бояре и в этом согласились с Заберезинским. Но, когда он сказал, что если Александр пожелает видеть невесту в костёле, одетую в литовское платье, то она должна исполнить его волю, бояре в один голос заявили, что тому не бывать.
— Не следует принуждать великую княжну ни в вере, ни в платье. Всё у неё должно быть по русскому обычаю, — сказал Василий Ряполовский.
— Но ведь в чужой монастырь со своим уставом не ходят, — некстати нашёлся Ян Заберезинский.
— Ваши уставы нас не касаются. Нам указ целовальная грамота, — возразил князь Василий.
Спор был короткий, но горячий, и Ян Заберезинский сдался под натиском русских.
— Вижу, вы тверды в своих обрядах. Да воля ваша, и не будем ломать копья, — согласился он.
Ранним воскресным утром 15 февраля 1495 года, в день поминовения апостола Онисима, Елена Ивановна тронулась в путь к Вильно. Но и на сей раз не обошлось без борения с панами. Когда Елена появилась на крыльце дома, маршалок Станислав Глебович предложил ей сесть в экипаж, который прислал князь Александр. Карету подогнали к крыльцу и распахнули перед Еленой дверцу. В сей же миг рядом с Еленой оказался Ян Заберезинский и стал рассыпаться в похвалах:
— Кони домчат вас, государыня, как птицы. Карета восхитительна. Всё только для невесты великого князя.
— Спасибо, пан гетман, но мне покойнее в московской тапкане, — ответила Елена.
Заминка продолжалась недолго. Заберезинский понял, что и здесь он будет упорствовать впустую, и велел Глебовичу отогнать карету. Тут же к крыльцу подали обжитую тапкану, и Елена скрылась в ней вместе с боярынями Марией Ряполовской и Анной Русалкой.
День был солнечный, с лёгким морозцем. Искрился под лучами белый снег, выпавший за ночь, открытые дали напоминали Елене Суздальское ополье, и потому княжна была в добром настроении. Она уже хорошо знала, как вести себя в будущей жизни, и в пути прикидывала, из какого окружения составит свой двор, кого из русских вельмож отправит на родину.