Готамерон. Том I. Весна знамений
Шрифт:
– Не будь студнем, Тант. Зачем сбежал? Дай сдачи, если кто-то сомневается. Твои предки тоже пытались умаслить Октавиона, и он уничтожил их империю за несколько лет.
– Это замечание? Да, я родился на юге, но я не слабый, – возмутился он и, повернув голову, встретился с ней взглядом. – Я не слабый, Марлетта!
– Нет, ты мягок, как господский сыр, а люди идут за лидером. Если будешь их сильно любить, они тебя возненавидят.
– Вы все видите во мне того, кем я не являюсь!
Тант знал, что бывшая крестьянка всех судит по себе. Он развернулся, попутно сбросив ее руки, но та вновь его обняла.
– Ты мой самый любимый еретик и некромант, – проворковала жена, согревая его шею своим дыханием. – Шепни только мне. Ты открыл дверь в Мерклой гавани?
– Еще нет, но, кажется, я знаю, как это сделать.
– Я верю в тебя. Другим плевать на нее, но я думаю, там сокрыто нечто важное.
– Госпожа ни разу не запретила мне туда входить, – задумчиво молвил он, поглаживая ее по талии. – Только пару раз намекнула, что Мирай побывал там.
– Думаю, за дверью спрятаны ответы на все твои вопросы.
– А Кирк считает, что там лежат сокровища.
Марлетта усмехнулась, состроив кислую рожицу.
– Ох, уж этот Кирк. Худосочный развратник. Всегда думает только о наживе.
– Потому что бандит. Кирк обещал заглянуть сегодня. Наверное, сейчас уже в пути.
Он отошел к двум круглым бойницам и посмотрел на небо. Солнце поднималось все выше. В ясные дни он прятался от него здесь, оберегая нежную кожу. Летом же эта пещера и вовсе превращалась в узилище. Укромный грот, где они с женой делили ложе, был обставлен всем необходимым: гобеленами на стенах, шкурами на полу, жаровней и большой кроватью. Под потолком покачивалось чучело кондора. На полках стояли книги, шкатулки и склянки с зельями. Был даже крепкий сосновый стол, за которым он вытачивал кинжалы и рисовал карты. Другие часовые жили скромнее, довольствуясь пещерами на нижних ярусах и кухней, где всегда горел очаг.
Это и впрямь был замок, пусть и не в том виде, в каком их строили на большой земле. С тех пор как они поселились здесь, Готфри прорубил в камне множество воздушных шахт. Как раз из-за этих дырок покатый склон Тэрэса и стал походить на замковую стену.
– Все будет хорошо, любимый. У тебя сильная заступница и дружная семья. – Сказав это, Марлетта посмотрела на золотой амулет с янтарем, в котором застыл бордовый жук. – А еще у тебя есть я. Будь слабым, если хочешь. Я останусь сильной и убью любого, кто посмеет причинить тебе вред.
Тант улыбнулся со всей теплотой, какая в нем осталась. Марлетта говорила это отнюдь не ради его успокоения. У крестьянки было тяжелое детство. К четырнадцати годам ее сила расцвела, а к двадцати целиком поглотила разум. Внезапные вспышки гнева отвадили от нее даже близких. Батраки стали побаиваться рослую девушку, способную взмахом руки перевернуть груженый воз, а когда она окончательно лишилась рассудка, попытались отравить. Он же приютил ее, подарил кров и любовь. С тех пор она была готова на все ради него.
***
До вечера дела шли своим чередом. Готфри с помощниками спустился в лощину, занявшись разбором мельницы. Марлетта с Ниамой возились в огороде, расширяя грядки с целебными травами. Место, где обитатели пещеры выращивали зелень, представляло собой горную террасу. Снизу она была закрыта кронами деревьев, сбоку отвесным склоном, сраставшимся с холмом. Благодаря этому холму и густому лесу у подножия Тэрэса трудно было найти и черный ход в пещеру. В полумиле от него стелились воды Крысиного озера, где самые молодые члены общины ловили лосося. Туда ближе к вечеру унесли снасти Эдриг, Лиада и Патрик.
Их первый воин и вечный стражник Таркус помогал часовым поднимать наверх ведра с родниковой водой. Став бивачным рыцарем, уроженец Ренголма привык к тяжелой жизни и на любые проблемы смотрел, как рудокоп на кусок камня. Кендрик его в этом понимал, как никто другой. На его долю выпадала охота.
Трудолюбивый Корд с обеда до вечера работал в лаборатории. Нисмантом малец не стал, зато выучился искусству алхимии и крафтинга. В его обязанности входило изготовление свитков и целебных зелий. Тант обучал своего первого ученика особенно трепетно, а тот все схватывал налету, да так быстро, что к семнадцати годам стал работать без надзора.
Пока обитатели замка выполняли повинности, Тант пользовался своим особым положением: первую половину дня медитировал в покоях, пару раз брался за перо и ложился подремать. До возвращения Джерда с парнями его главной задачей оставалась разгадка шифровального замка на двери в Тенталько-Меру.
Уже после того как солнце стало освещать северо-западный склон Тэрэса, Тант вышел в общий грот и направился в сторону кухни, но у входа в каменный тоннель его окликнул Корд.
– Мастер Тант, возле озера появились люди, – сообщил тот, на ходу натягивая куртку. – Пришли со стороны моста. Похоже, это Кирк.
Тант приказав позвать Марлетту, а сам поспешил к потайной двери и через узкий проход, замощенный волшебной стеной, вышел к подножию. Среди сланцевых плит и острых камней его поджидали стражники – угрюмый Ирвин и повар Катал. Оба держали копья и щиты. Лимбург тоже вскоре вышел из пещеры. Марлетта подоспела в последний момент, когда внизу между деревьев мелькали силуэты. Свою повседневную одежду жена сменила на зеленую робу до колен, приталенную изящным кушаком. Узкие кожаные штаны она носила специально, чтобы подчеркнуть широкие бедра. На поясе в черных ножнах висели пять обсидиановых кинжалов.
Кирка с парнями они встретили у западного склона, где располагался верхний вход в скальную крепость. Оттуда им сбросили веревочные лестницы. Четверо бандитов поставили корзины на землю. Еще один – длинный и тощий – налегке проследовал к ним. При себе осанистый воин держал короткий меч и кинжал. Тело головореза защищал пластинчатый доспех из шкуры черного снорлинга. Кирк вышагивал уверенно, с той легкостью, с какой по дорогам разгуливал вольный люд в поисках наживы.
– Здравствуй, Тантабас. Давно не видел твою бледную рожу! – воскликнул лощеный бандит, раскинув руки в стороны, словно хотел обняться. – Как всегда встречаете друзей во всеоружии?