Готамерон. Том II. Право на сталь

Цепляев Андрей Вадимович

Положив руки на лысый затылок, Верф глубоко вздохнул. Он жил две недели в ожидании этого часа и вот теперь мечтал повернуть время вспять. Сейчас как никогда ему казалось, что он совершил ошибку. Все это время он думал о приобщении, но не думал, что придется на нем делать. Строго говоря, он вообще не представлял, в какую сторону идти и что искать. Другие, наверное, тоже. Не исключено, что они будут следить друг за другом; следовать по пятам, как дикий зверь за раненной жертвой, чтобы добить самого умного в шаге у цели.

Подавив дрожь в пальцах, Верф развернул пергамент. Внутри были подробные описания всех трех загадок. Пробежавшись глазами по ровным

строкам, выполненным каллиграфическим подчерком, он возблагодарил пламенного владыку за то, что не придется держать в памяти всю эту околесицу. С этого момента все дороги пред ним были открыты, а впереди ждали знаки природы, каменный человек и Солнечный посох Меридора. Всего три задания.

Достаточно, чтобы сойти с ума.

3-й месяц весны, 24 день, Тридвор

Вальтерское ущелье осталось позади, а вместе с ним и место, которое Дольф считал родным домом. С тех пор как они с отцом покинули Руан, жизнь его напоминала бушующее море. Лишь в стенах кеновии, он нашел тихую гавань и, следуя заветам родителя, вцепился в нее точно моряк в весло спасательной шлюпки. Ничто не могло ему помешать стать ученым человеком, даже его глупая голова.

– Я буду носить эту чертову красную тряпку! – произнес он, глядя на светлеющее небо; и плевать, что там Виман наговорил ему о пустой голове. Смекалки и быстрых ног достаточно, а остальное приложится.

Очутившись на распутье между «Черным уключником» и лагерем охотников, Дольф поспешил в сторону кладбища. Гостевой двор Гриффина в это время уже был открыт, но ставни на первом этаже оставались затворены. Большинство людей на острове, за исключением рыбаков и охотников, мирно спали. Бандиты тоже сопели во все щели. Дольф захихикал, предвкушая легкий путь до города.

Он все устроил заранее. В последний раз, когда аббат послал его гонцом к губернатору, он прикупил у Гриффина крестьянскую одежду и спрятал ее в одной из пещер за простецкой тропой. Оставалось только переодеться, показать стражникам у ворот украденный пропуск и заглянуть к старому алхимику в нижний предел. Там его дожидался мешок с целебными зельями и свитками заклинаний, а еще связка факелов и наточенный клинок.

Опираясь на посох, Дольф зашагал в сторону веревочного моста. Набитый до отказа походный тюк ударял по спине. Мастера снарядили его в поход по всем правилам, подарив два лечебных зелья, свечи и серебряную пиалу для молитвы, кучу фосфорных камней, противоядие, мазь для ног, шерстяной лоден и много других полезных и не очень вещей, которые помогут ему выжить в глуши. Кроме того, среди всего этого барахла была особая настойка, которую Павиан сварил для странников аккурат к посвящению. Зелье из ростков огнепята выручало в любой передряге. С его помощью он мог дать деру быстрее снорлинга, на некоторое время превратившись в бесплотную тень.

Еще при нем был загнутый кинжал и зачехленная бритва, с которой, как и со священным кушаком, он не расставался на протяжении года. Мечи и доспехи им, конечно же, не выдали. Верф был прав. Они бы значительно упростили испытание, равно как и волшебство, а боевые посохи, с обоих концов обитые железом, могли сгодиться разве что для убийства гнилоклёнов или свинокрысов. Главным защитником странников в глуши, по мнению мастеров, была их вера.

Думая об этом, Дольф усмехнулся. Не удивительно, что стезю практика осилило так мало прислушников. Скольких из них порубили или погрызли на просторах Миркхолда? А сколько умерло по собственной глупости, попав под обвал или объевшись

ядовитых ягод? Должно быть, пятьдесят на пятьдесят. Но с ним такого не случится. У него острый глаз, хороший слух и быстрые ноги; а еще он знал остров, по крайней мере, его обжитую часть. Здесь он был в относительной безопасности, чего нельзя сказать о северных лесах.

Что-то ему подсказывало, что именно туда им всем и надлежит отправиться. Все эти загадки, в которых говорилось про места былого величия, намекали на север. В светлых лесах юга не было никаких строений, кроме ферм, а вот на севере, по словам охотников, стояли древние руины и какой-то храм с золотым обелиском. Так что Верф не врал, когда говорил, что мастера заставят их перейти старый мост. Непонятно только, откуда он узнал.

Дольф нутром чуял, что их дороги еще пересекутся. Лысый парень был чересчур умным для того, кто всю жизнь кулаками махал да крестьянок обжимал. Хорошо, что он оставался на его стороне. Может, они и считались соперниками, зато их случайная встреча не гарантировала расправу на месте, чего нельзя было сказать об остальных.

Поднявшись по заросшей тропе к веревочному мосту, Дольф выглянул из кустов и осмотрелся. Стало заметно светлее, но среди скал по-прежнему копился сумрак. Отсюда он видел лишь каменистый уступ на другом конце пропасти, да груды камней, за которыми стелились крошечные пастбища фермера Ингора. Если бы кто-то захотел пальнуть в него из лука или настигнуть на середине моста с дубинкой в руке, ему бы это удалось.

Посмотрев на небо, в синеватой пучине которого растворялись последние звезды, он вспомнил предостережение Уотта. Может сын торговца и был изнеженным снобом, зато голова у него работала за пятерых. Толстяк говорил, что им следует опасаться Рега и Кенреда. Кривоносый уродец Рег слыл еще тем бандитом. Это правда. Кенред обычно вел себя потише, но был здоровым, как тролль. Оба без труда могли с ним расправиться.

Дольф плюнул в пропасть и зашагал по мосту.

В итоге ничего с ним не случилось. Он благополучно перебрался на ту сторону и направился к пещере, где была спрятана одежда. Бояться пока следовало только диких зверей и бандитов, страдавших бессонницей. Он был третьим в списке. До него обитель покинули лишь доходяга Имарос и коротышка Валл. Дрожать при виде этих убогих шутов можно было только от смеха.

Поглядывая вниз на темную полосу дороги, тянувшуюся от каменного моста, Дольф стал напевать песенку:

Жил в Старграде юный принц, с братьями дружил,Но связавшись с некромантом, всех их перебил.Жизнь провел в безумном страхе, пользы не принес,И подох вдали от дома, как паршивый пес.

Не прошло и часа, как он очутился рядом с узкой трещиной. Протиснувшись внутрь, Дольф отошел от входа к тому месту, где лежал большой валун. Отодвинув его, он вытащил из песка кожаный мешок с крестьянскими лохмотьями и быстро переоделся. Потом запихнул в него алую полуробу, а заодно и ненавистный пояс. Носить этот жуткий кушак с тяжелой пряжкой, ставший для него чем-то вроде рабского ошейника, ему расхотелось в первый же день. Еще меньше ему хотелось, чтобы сержант у ворот узнал в нем прислушника благодаря этой безделушке.