Готамерон. Том II. Право на сталь
Шрифт:
«Что есть, то есть», – подумал Блейк, не подав виду, что поверил в подвиг северянина. Понемногу Харальд стал ему нравиться. Несмотря на внешность варвара и жуткий говор, форд казался человеком рассудительным и тактичным, а чувство юмора вселяло надежду, что среди качеств его характера могла быть такая черта, как сострадание. Судить о человеке по первой встрече всегда трудно, но богатый жизненный опыт подсказывал, что северянин не пырнет его ножом и не заберет деньги, поленившись выполнить заказ.
Пока он размышлял, Харальд достал из походного тюка кусок красного бархата и деревянную бутылочку.
– Значит, зверь приходит только по утрам? – еще раз уточнил северянин, не отводя глаз от лезвия. – Всегда в одно время?
– В общем, да. Правда, последние два дня я его не видел, – пробормотал Блейк, и почесал затылок. – В толк не возьму, почему.
– Вчера был жуткий ливень.
– А сегодня?
– Зверь должен был прийти уже сейчас?
– Я бы сказал, должен был уйти, – поправил Блейк, и подошел к окну.
Харальд недовольно хмыкнул. Спрятав тряпку с бутылкой в мешок, он прислонил копье к стене. Блейк тем временем заглянул в щель между ставнями, другим глазом наблюдая за гостем.
– Что вы сделали с копьем? Это яд?
– Да. Лучший в Майнингеме. Концентрат сока белладонны, огнелиста и моровых грибов. Получив глубокую рану, человек или животное впадает в горячку, как при красной потнице, а потом истекает кровью. Парни из Майнингема так на огров охотились. Может, слышали? Такие громадные мордовороты с каменными топорами. – Харальд усмехнулся. Подняв шлем, он продемонстрировал связку почерневших зубов у надбровной пластины, больше напоминавших звериные клыки. – Силищи у этих тварей хоть отбавляй, только ума маловато, поэтому охотники расстреливали их издалека. Выпустят пару стрел и прячутся. Они так и говорили, когда шли на оргов: «Пойдем играть в прятки».
Блейк только плечами пожал. Огров он не встречал, но слышал, что по силе они превосходят любого человека, и даже никта. На материке их можно было встретить в предгорьях, чаще в пещерах или в диких лесах, иными словами в тех местах, куда моряки не захаживают.
Вернув рогатый шлем на место, Харальд тоже подошел к окну. Сняв крючок с петли, он открыл ставни и выглянул наружу. Блейк подошел к нему, чтобы увидеть, куда тот смотрит. Северянин изучал каменную насыпь, начинавшуюся в двадцати ярдах от площадки. Именно по ней он не так давно забирался на скалы, чтобы вылить на мирквихтта смолу. Потом его взгляд пробежал через луг в обратную сторону, где стоял навес с дровами.
– Паршивое тут место для схватки. Негде развернуться, – молвил Харальд, теребя косички на бороде. – Колья и ямы я уже осмотрел. Зверя они не удержат, а мне только мешать будут. Придется драться как есть, а это большой риск…
Блейк зажмурился, стиснул пальцами переносицу и отошел вглубь холла. Если сухопутный умник накручивал цену, а скорее всего, так оно и было, то он его разочарует. Больше двухсот золотых монет этот стратег все равно здесь не заработает.
– Вот как мы поступим. Сегодня зверь, похоже, не придет. Я останусь у вас на ночь, а завтра утром уж будьте уверены, на одного мирквихтта в окрестностях станет меньше.
– Хорошо, – глухим голосом молвил Блейк, скрестив руки на груди.
– Вот только местность… Признаюсь,
– Сколько вы хотите?
Северянин оценивающе на него поглядел. Блейк уже приготовился к худшему, но Харальд внезапно разразился добродушным хохотом.
– Цена прежняя. Сто золотых и трофеи. Я к вам пришел не ради наживы. Есть одно дело, с которым мне может помочь только опытный моряк. От вас потребуется дать пару советов и ненадолго покинуть маяк. Это займет полдня, не более.
– Я слушаю.
– Всему свое время. Вы обещаете помочь?
– Даю слово! Все что угодно, только избавьте меня от этого чудовища.
Харальд плюнул на ладонь и протянул ему мозолистую пятерню. Они ударили по рукам. Конечно, это было не слишком умно с его стороны. Блейк не знал, пожалеет он или нет, зато точно знал, что жить в осаде больше не сможет.
– Хотите выпить? Не знаю, как у вас в Форстмарде поступают в таких случаях, а у нас принято скреплять сделки вином.
– Никакого вина до полной победы. Хмель и нектар дурманят разум. – Харальд уселся обратно в кресло и ударил кулаком по подлокотнику. – Ох уж эти магорцы! Все время норовят кого-то напоить.
– Мы пьем вино, чтобы не болеть. Разбавляем им воду, когда под рукой нет другого пойла, – ответил Блейк, попутно закрывая ставни. – А разве в горах не так?
Северянин мотнул волосатой головой.
– В Форстмарде и Суране воды чище и приятнее на вкус. Думаю, потому, что на скалах и в песке нет паразитов. Хотя я слышал, что кочевники очищают воду серебряными слитками. Боятся каких-то червей. – Харальд небрежно отмахнулся. – Да, у каждого народа свои правила и законы. В Клане Четырех ветров, откуда я родом, пьяниц на дух не переносили. Мы – форды, пьем воду из горных родников, и не ходим полухмельными с утра до вечера.
– Вудберт говорил, что вы хорошо в законах разбираетесь.
– Потому-то в Майнингеме меня и прозвали Харальд «Законник». – Северянин внезапно нахмурился и провел ладонью по стальной чешуе на груди. – Где-то я повторил путь Ремана I. Я тоже сражался в горах с монстрами, работал в шахтах и охотился на зверей. Однажды с отрядом вихтфордов даже поднялся на Хребет Ниргала, тот самый, откуда приходят никты. На севере можно совершить много подвигов, но мне за семнадцать лет там стало тесно, потому-то я и спустился в долины. Хотел вести людей, направлять их, объясняя им законы и правила жизни. Вот только Нисмасс не говорил со мной, и королем я не стал. Не стал даже судьей.
Харальд указал пальцем в сторону сундука, на котором лежал трофейный шлем с зубами и рогами, судя по всему, заменявший ему колпак судьи и корону одновременно.
– Палачу, конечно, много платят, но я всегда хотел зарабатывать по-другому, и делать это с чистыми руками, всем на пользу.
– Странно слышать такое от наемника, – ввернул Блейк, отхлебнув глоток вина. – У Орвальда вы руки по локоть в крови замараете. Если уж решили людям помогать, шли бы лучше в ополчение.
– Сам решу, куда идти и кем быть, – уже без ноток любезности оборвал Харальд. – Сейчас мне нужна передышка. Тихая гавань, как у вас мореходов принято говорить. Там видно будет. Кто знает, может однажды я стану вашим новый судьей.