Готамерон. Том II. Право на сталь
Шрифт:
– Проклятая нежить! – сквозь зубы прошептал Гримбальд, ударив кулаком по земле. Ожившие мертвецы терзали Гамелан тысячи лет. Люди давно к ним привыкли. Многие даже подшучивали над скелетами и зомби, бродившими в глуши по ночам, но лишь до тех пор, пока не сталкивались с каким-нибудь особенным мертвецом, который много значил для них при жизни.
– Проклятый Ниргал, ты хотел сказать, – поправил Верф, пережевывая постную лепешку. – Наш общий враг наслал на мир эту чуму. В «Алом сатуте» Теомана сказано, что нежить занимает четвертое место среди главных проклятий Эктоферума.
–
Верф отвернулся и стал смотреть на бегущую воду, плескавшуюся за каменными берегами родника.
– Странно это все, – раздался его тихий голос. – Похоже, за последние дни мы все успели пообжиматься с мертвецами.
– Мы связанны друг с другом. То, что произошло с одним, не может не отразиться на других, – заключил Гримбальд, вспомнив встречу с Вулхартом на руднике, и добавил: – У тебя-то, что могло случиться? Где ты мог встретить нежить?
– А мне интересно, что случилось у тебя, – ответил Верф, и снова повернулся, посмотрев ему в глаза. – Расскажи лучше, как ты стал мужчиной… второй раз.
– Откуда ты знаешь?
– Фергус рассказал. Три дня назад он с ополченцами гостил у нас в кеновии. Сказал, что вы с Кассией славно поохотились на каком-то острове рядом с городом.
Гримбальд издал мучительный стон.
– Вот уж славно. Нечего сказать! Иногда мне кажется, что Кассия одержима. Раньше она не была такой. Власть, золото, роскошь, удовольствия. Город свел ее с ума. Мне она нравится… то есть, я ее люблю… даже больше, чем отца, но иногда хочется высказать… сказать… какая же ты крыса!
Верф перестал жевать и с удивлением посмотрел на него. Гримбальд это заметил и смущенно улыбнулся.
– Ты уж прости, Верф, но она как «сорока-кукушка». Тащит в гнездо все, что блестит, а проблемы подбрасывает другим. Чужая жизнь для нее ничего не значит. Там на острове погибло десять человек, а она вся от счастья сияла, когда прятала сундуки с золотом.
Прислушник полностью повернулся к нему и весь превратился в слух. Гримбальд вкратце поведал, как на прошлый новос поехал с охотниками в город и там попал в цепкие лапки Кассии; как подруга уговорила его поохотиться на герконов; как на острове началась грызня, и как он в итоге пристрелил двух воров, оказавшихся шпионами Ходда. С тех пор ему не помогли ни молитвы, ни исповедь у нисманта, ни вино, к которому он вчера утром приложился в «Дырявом кошеле», спустив заработанные на крови Моргана пятьдесят золотых.
– Подумаешь, большое дело, – отмахнулся Гримбальд. – Свалил двух бандитов, у которых, скорее всего, руки были по локоть в крови. Да любой стражник мне бы спасибо сказал. Почему же я не могу их забыть. Эти двое мне даже сниться стали! Представляешь?
– Не удивительно. Кем бы они ни были, дело ведь не в них, а в тебе. Уж прости за глупый слог, но ты с самого детства напоминал полевой цветок, растущий в терновнике. Честное слово, мы все думали, что тебя ждет участь Робина.
– Я не так уж слаб, и глуп! – рассердился Гримбальд. – Если хочешь знать, я недавно гримлака завалил.
– Дело не в слабости. Ты видишь мир иначе, и смотришь
Прислушник поднял из травы два тяжелых камня, каждый размером с яблоко, и вложил их ему в ладонь. Гримбальд, по его просьбе, вытянул руку и стал держать булыжники на весу.
– Чувствуешь, какая тяжесть?
Гримбальд кивнул. Верф забрал один камень себе.
– А теперь стало легче? Так вот, не пытайся удержать грехи в себе, иначе, рано или поздно, они потянут тебя на дно. Пусть о них узнают те, кому ты доверяешь. Если разделишь эту ношу с близкими, она будет не так тяжела.
Парень ободряюще похлопал его по плечу и швырнул камень в родник. Гримбальд посмотрел на него, потом на свой булыжник, потом на деревянный талисман, болтавшийся поверх рубахи. Нельзя сказать, что ему сразу полегчало, но что-то все-таки изменилось. Совершенный грех и впрямь стал весить меньше. Наверное, он все это время рассказывал о нем не тем людям.
– Думаю, сегодня нам лучше заночевать здесь, – предложил Верф, осматривая каменистые склоны вдалеке. – Кажется, эта долина выглядит безопасно. Главное, отойти подальше от леса.
Так они и сделали. Пока Верф искал место для ночлега, Гримбальд, вооружившись луком, поднялся на холмы в поисках добычи. У подножия скал, рядом с заболоченным озерцом он нашел что искал. Вдалеке, среди высокой травы, мелькали уродливые птичьи головы. Бескрылые стервятники двигались плотной стаей, держась рядом с водой. Сквозь заросли камыша проступали горбатые спины с панцирными наростами и короткие облезлые хвосты с шипами. Животные занимались своими делами, время от времени поднимая клювы и противно каркая.
Гримбальд задержал дыхание, натянул тетиву до подбородка и сразу выстрелил. Одна из тварей покачнулась и рухнула в траву со стрелой в глазнице. Остальные стервятники засуетились и разбежались в стороны, с возмущенным карканьем принявшись искать нападавшего. Несколько птиц поспешили в его сторону. Дождавшись, когда неподалеку появится любопытная башка на тонкой шее, он взмахнул лезвием, и ударом мачете разлучил ее с телом.
Обычно такая тактика срабатывала на ура и убивать всю стаю, чтобы запастись мясом, не требовалось. Подождав пока уляжется суета, Гримбальд взвалил двупалую тушу на спину и отнес обратно к вещам. Верф к тому времени уже вернулся и сидел на камнях, смазывая потрескавшиеся пятки какой-то зловонной жижей. Он нашел удобную террасу с каменным навесом на одном из склонов, откуда можно было видеть всю долину.
Поджарив мясо, они забрались на скалы и стали обустраивать временный лагерь. Гримбальд первым сложил постель из сухой травы и веток. Завалившись на нее, он закинул руки за голову, закрыл глаза и представил, какой скандал его ждет дома. Следовало хотя бы оставить отцу записку с объяснениями. Когда Кэрк поймет, что сын пропал, в лагере поднимется буря почище тех, что бушуют в песках Сурана. Старик не успокоится, пока не поднимет на уши половину острова, будет брюзжать без меры и портить всем настроение.