Готова на все
Шрифт:
– Ну уж как-нибудь! – вмешался зав, - Не Савчуком единым… - и тут же добавил, - Но и терять его темы не хотелось бы.
– Мы должны немедленно выяснить, каковы намерения мистера Цви относительно разработок покойного, - подхватил декан.
– Спросите его, - невозмутимо согласилась профессорша.
– Большое спасибо за позволение.
– процедил декан, - Только, к сожалению, выясняется, для общения с мистером Цви нам необходимо разрешение Элины Александровны.
– Мое? Я… - растерялась Элина, - Ничего я вам не разрешаю… О Господи! В смысле, я не
– А если вы понимаете, что мистер Цви – не ваша собственность, почему же вы позволяете себе, фактически, узурпировать общение с представителем фонда, полностью отрезав от него руководство факультета?
– все более распаляясь, вещал декан.
– Что вы такое говорите! – Элина ошеломленно, словно после внезапного удара, помотала головой, - Что я могу узурпировать, если я мистера Цви последний раз на поминках видела? Почему вы решили, что я с ним общаюсь? Я с милицией общаюсь.
– Не надо лицемерия…
– Девочка, не дури нам голову, - влез зав, - Этот Цви приехал прямо к тебе…
– Он к шефу покойному приехал! – вскрикнула Эля, но зав отмел ее возражение одним решительным взмахом толстой лапы:
– Покойник – он покойник и есть, к ним с визитами не ездят. Разговаривал американец только с тобой, все вопросы задавал тебе. Я, конечно, английского вашего не понимаю… - в голосе зава было столько величия, что сразу становилось ясно – в его непонимании сам английский и виноват, и ему, английскому, обязательно должно быть стыдно, - …но думаешь, не заметил, что этот Цви на нас даже не реагировал, только на тебя и глазел.
– Может, у него просто традиционная ориентация? – влезла Светлана Петровна.
– Ваши шутки сейчас неуместны! – взвился декан, - Мы говорим о серьезных вещах, от которых зависит судьба факультета…
– Кафедры…
– И ваша судьба тоже, Элина Александровна!
– Я совершенно не понимаю, каким образом моя судьба может зависеть от мистера Цви! – перекрывая их, почти завопила Эля.
– Не ори, люди смотрят, - быстро оглядываясь, бросила профессорша.
Люди действительно смотрели, даже бармен перевесился через стойку, даже юный ортодокс, хоть и делал вид, что читает, нет-нет, да и постреливал глазами в сторону их шумного столика. Но Эле было все равно, она твердо знала одно – если она не хочет неприятностей, она немедленно должна убедить начальство, что никаких тайных контактов с Цви не поддерживает.
– Ну сами подумайте, если бы я с ним как-то общалась, зачем бы я стала это скрывать? – все-таки слегка понизив голос, начала она.
– Для собственных целей, - буравя ее глазами, объявил декан, - Профессора Савчука больше нет, прикрывать вас некому, вот вы и решили воспользоваться своим знакомством с представителем фонда.
Резко отпрянув, Элина возмущенно поглядела на него. Он что, с пропажей-Грушиным только что пообщался? Впрочем, зачем только что! Какая она на самом деле бездельница, и как Савчук ее то ли прикрывает, то ли покрывает, Грушин твердит с тех пор, как шеф задействовал его всего в одном гранте,
– Действительно, как же она без прикрытия! – всплеснула руками профессорша, - Диплом у нее импортный, языками владеет, в конференциях международных участвует, диссертацию защитила на «ура», статьи пишет – только ради Савчука мы такой стыд-позор на факультете терпели!
– Про диссертацию поговорим, когда киевский ВАК утвердит. Насчет статей я тоже не знаю! – перехватил мяч зав, - Мне Савчук в кафедральный сборник ваши материалы всучил, а я в них большой научной ценности не вижу! Печатных площадей у нас с гулькин нос, публиковать будем только самых достойных.
«То есть, а подай нам денежного американца, или мы тебе все публикации заломаем, а потом этим же малым количеством печатных трудов шпынять начнем, а потом и вообще уволим.» – мгновенно сообразила Эля и тут же выпалила:
– Да пожалуйста, не публикуйте! У меня уже английский вариант в печать приняли, так что мне все равно.
Это был сильный удар! Завкафедрой грозно набычился и тяжело задышал, словно бык, получивший дубиной по башке. Теперь получалось, что в англоязычном журнале научную ценность Элиных материалов разглядели, а он – не сумел. Зав покосился на декана, ожидая торжествующей усмешки вечного соперника, но декан смотрел только на Элю:
– Что за публикация? По разработкам Савчука? Кто ее принял? Этот Цви? – подавшись к ней, переспросил он.
– При чем тут Цви, - слегка растерялась Эля. – Статья моя собственная.
– Элина Александровна, вы за последнее время передавали мистеру Цви какие-либо материалы савчуковских проектов? – напряженно глядя на нее, вопросил декан.
– Олег Игоревич, я вам говорю: я не виделась с американцем с поминок, куда он делся – не знаю, и конечно же, я ничего ему не передавала! – снова повысила голос Эля и тут же сама смущенно огляделась по сторонам.
Так и есть – пялятся! Бесплатное шоу для посетителей и бармена.
– Значит, вы отсылали их прямо в фонд? – продолжал давить декан.
Эля мученически вздохнула:
– Олег Игоревич, я – младший научный сотрудник. Я ничего и никуда не могу отсылать без прямого распоряжения руководителя проекта, а шеф таких распоряжений мне не давал. Отчеты по работе, кроме бухгалтерских, передаются в фонды по окончании исследований. Американский грант рассчитан на два года, а мы и года еще не проработали, так что никаких материалов у них пока нет. И вряд ли будут! – невольно вырвалось у нее.
– Почему? – быстро переспросил декан.
– Ну-у, - Эля замялась, давать объяснения ей совершенно не хотелось, - Размытый проект, неконкретный. У нового руководителя с ним будут большие сложности.
– Не удивляюсь. Всегда знал, что Савчук – величина дутая, - пробормотал зав.
– Как эти сложности собирался решать Савчук? Какие у него были планы? – не слушая зава, наседал декан.
– Я не знаю, Олег Игоревич, шеф мне не докладывался, - проникновенно сообщила Эля.
– А Цви что на этот счет говорит? – зашел на новый круг декан.