Готовое решение
Шрифт:
Стефанидис умело маневрировал в потоке машин, и его «мерседес» неуклонно продвигался вперед. Сандра была настолько ошеломлена новыми для себя ощущениями, что не замечала ничего вокруг. Она мысленно благодарила Бога за то, что Он ниспослал ей испытать такое счастье, и в то же время думала о том, насколько судьба человека зависит от слепого случая. Если бы Алексису не порекомендовали обратиться в агентство Джулии, если бы ее, Сандры, не оказалось на работе в тот момент, когда он зашел в офис…
— Мы приехали, — весело объявил Алексис.
Подбежавший швейцар открыл дверцу машины, и Сандра ступила на тротуар.
Они вошли в фойе отеля, и Алексис повел ее к лифту. Он шел неспешно, но его шаги были такими широкими, что Сандре приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним.
В апартаментах на письменном столе красовалась дорогая электрическая портативная пишущая машинка, — на другом столе, размером поменьше, стояли три телефонных аппарата и лежали пухлые скоросшиватели. Сандра охватила все это одним быстрым взглядом. Если не считать роскошного интерьера номера, все остальное ей было хорошо знакомо. Девушка начала снимать пальто, и в этот момент почувствовала на своих плечах руки Алексиса, который подошел, чтобы помочь ей раздеться.
Ощутив на затылке его теплое дыхание, Сандра замерла на месте. Но в следующий момент ее тело охватила предательская дрожь, с которой девушка ничего не могла поделать. С ней происходило что-то странное: одна часть ее мозга до сих пор находилась во власти эмоций, в то время как другая испытывала стыд за столь откровенное физическое влечение, за то, что Сандра готова была броситься в объятия Алексиса и отдаться ему после более чем короткого знакомства. Но женская мудрость подсказывала ей следовать природным инстинктам, прислушиваться к тому, что говорит сердце, и не обращать внимания на условности, выдуманные ханжами для собственного удобства.
И Сандра вдруг ощутила огромную радость оттого, что находится в этом номере наедине с Алексисом, что никто не помешает ей очутиться в его объятиях и удовлетворить свою древнюю как мир и естественную потребность: отдаться этому — и только этому — мужчине.
Алексис снял с нее пальто и направился к вешалке, стоявшей у двери. Сандра не упускала его из виду ни на секунду. Она сейчас походила на молодую трепещущую лань, которая настороженно следит за каждым движением охотника. Девушка ощущала, как остро реагирует каждый ее нерв на присутствие мужчины, приятно будоража кровь.
Вернувшись к Сандре, Алексис обнял ее и внимательно посмотрел в глаза. Она смело встретила его пристальный взгляд, сознавая, что Алексис безошибочно прочел в ее взоре любовь и обожание.
— Скажи, твои красноречивые глаза меня не обманывают? Ты действительно впервые испытываешь такие чувства к мужчине?
Сандра не успела ответить. Губы Алексиса скользнули по ее губам — сначала едва касаясь, а затем, почувствовав ее нетерпение, жадно впились в рот. Сандре показалось, что в его объятиях она превратилась в воск.
Если возможно опьянеть от счастья, то со мной произошел именно этот случай, подумала Сандра, чувствуя сильное головокружение. Губы Алексиса медленно блуждали по ее лицу, легко касаясь дрожащих ресниц… нежного изгиба шеи… Он отвел в сторону прядь ее волос и стал играть языком с маленьким ухом. Прикосновения горячих губ обжигали, и Сандра чувствовала, как по телу разливается волнующая истома. Она прижалась к Алексису, словно боялась,
Наконец его губы снова вернулись к ее губам, поцелуи стали долгими и неспешными. Руки Алексиса скользнули вниз, к бедрам девушки, и та ощутила, как откудато от живота поднялась жаркая, тревожная волна. Колени у Сандры слабели, ноги подкашивались. Алексис медленно оторвался от ее губ и разжал объятия, затем слегка отстранился и с улыбкой посмотрел на покрасневшее, смущенное лицо Сандры.
— Итак, — мягко произнес Алексис, — это случилось…
— Ты… Ты чувствовал то же самое? — неуверенно спросила Сандра. Она искала подходящие слова, чтобы выразить свои чувства, но поняла: никакие слова не смогут описать ее истинное состояние. Два часа назад она даже не знала, что этот человек существует на свете, а сейчас так сильно влюблена в него, что, кроме него, ей больше никто не нужен.
— То же самое, — подтвердил Алексис, не делая, однако, попытки приблизиться. — Мы с тобой, моя маленькая девственница, перевернем весь мир. Когда я овладею тобой и буду любить тебя, мы будем чувствовать себя не простыми смертными, а великими богами. Ты даже не представляешь, какое огромное удовольствие мы доставим друг другу. Ты испытаешь со мной то, чего не испытала бы ни с одним мужчиной. И я буду у тебя первым.
Алексис произнес это так уверенно, что у Сандры перехватило дыхание. У нее было ощущение, что он знал ее всю жизнь, и она едва слышно пролепетала:
— И последним…
Девушка увидела, как потемнели его глаза, и она посмотрела на Алексиса с благоговением, которое испытывала в детстве, слушая рождественские гимны. Сандра так расчувствовалась, что у нее подкатил ком к горлу, и она чуть не прослезилась. Увидев ее растроганное лицо, Алексис рассмеялся глубоким, довольным смехом.
— Мы обязательно станем любовниками, — пообещал он, — но только не сейчас, немного позже. Сначала мы насладимся предвкушением этого события. Я хочу попробовать себя в роли воздыхателя. Кроме того, нас ждет работа. Я не обманывал, когда говорил, что мне нужен секретарь.
Работа? После того, что с ними произошло? Сандра молча уставилась на Алексиса, но, увидев выражение его глаз, поняла, что он не шутит. Ее удивила способность этого необыкновенного человека столь быстро превращаться из пылкого влюбленного в строгого босса. Она села за машинку и постаралась сконцентрировать внимание на тексте, который Алексис начал диктовать, но все равно постоянно ощущала его близость, невольно обращала внимание на длинные крепкие ноги, широкий размах плеч, гордую посадку головы…
Первый же день работы с Алексисом позволил Сандре ознакомиться с масштабами его империи. Стефанидис возглавлял компанию «Геллас Холлидиз», владел международной авиалинией, виллами на греческих островах, которые сдавал в аренду, плантациями оливковых деревьев и даже виноградником в Калифорнии. Последний ему достался от матери, которая была наполовину итальянкой, наполовину американкой.
Они работали до шести вечера без перерыва. К концу дня Сандра чувствовала себя выжатой как лимон. Алексис диктовал по-английски, после чего все документы предстояло перевести на французский и немецкий языки. Девушка облегченно вздохнула, когда услышала, что сможет заняться этой работой завтра в первой половине дня.