Готовое решение
Шрифт:
Он заехал за ней в назначенное время. Девушка смотрела на него влюбленными глазами, думая о том, что никогда не устанет восхищаться мужественной красотой этого человека.
— Ты дрожишь, как испуганная лань. Чего ты боишься? Надеюсь, не меня? — осторожно спросил Алексис, беря ее за запястье. Сандры знала, что пальцами он ощущает неистовое биение ее пульса.
Как ему объяснить, что она впервые в жизни испытывает такую всепоглощающую любовь? Что эта любовь изматывает ее, лишает твердой почвы под ногами? Что она уже чувствует себя зависимой от этой любви и это немного пугает ее?
Алексис,
— Я тоже испытываю страх, — прожурчал он, окинув ленивым, томным взглядом ее лицо и фигуру. — Непросто отдать свое счастье, да и саму жизнь в руки другого человека.
— Неужели у тебя никогда этого не было раньше? — удивилась Сандра.
Алексису тридцать три года, и, если верить Джулии, у него репутация отъявленного сердцееда. Сандра не могла поверить, что столь опытный в амурных делах мужчина может испытывать глубокие чувства именно к ней — самой обыкновенной и ничем не примечательной девушке.
— Никогда. До тебя ни одна женщина не возбуждала во мне ничего подобного.
В словах Алексиса звучала неподдельная искренность. В глубине его темных глаз вдруг ярко полыхнуло что-то, похожее на зловещий огонь. Сандра вздрогнула. Он ухмыльнулся, увидев ее испуганное лицо, но тут же весело рассмеялся.
— Не смотри на меня так, Сандра. Как это ты умудрилась до сих пор остаться девственницей? По твоим глазам я вижу, что тебя снедает страсть, но мне трудно в это поверить.
— Они не лгут, — тихо промолвила девушка, поражаясь, что все это происходит с ней наяву. — Я не потеряла девственность потому, что еще не любила ни одного мужчину так, как люблю тебя…
— И не полюбишь после. Ты никогда не сможешь забыть меня, уж я об этом позабочусь. Мы с тобой еще не занимались любовью, но я уже знаю, как ты будешь извиваться в моих руках, таять под моими обжигающими поцелуями, выкрикивать мое имя, когда я овладею тобой.
У Сандры кровь прилила к щекам. Ее внезапно взволновала исходившая от Алексиса недюжинная мужская сила. Он наклонился и приблизил свое лицо к губам девушки, давая возможность почувствовать глубину его страсти. Сандра испытала разочарование, когда Алексис вдруг отпустил ее, так и не поцеловав. Ее надутые губки вызвали у него самодовольную улыбку.
— О, легендарная английская сдержанность, — проговорил он, проведя пальцем по ее губам. — Но я обещаю, что, когда мы окажемся в постели, ты забудешь о своих хороших манерах и будешь помнить лишь о том, что ты женщина. — Алексис снова посмотрел на нее с улыбкой, хотя глаза его оставались серьезными. — Боюсь, правда, что я не смогу быть нежным, заботливым любовником, поскольку моя страсть к тебе слишком сильна. Так что если у тебя есть какие-то сомнения и ты не хочешь переступать известную черту, то лучше признайся сейчас, пока я еще в состоянии отпустить тебя.
Алексис все понимает! Он знает, как ей страшно решиться на столь важный в жизни любой девушки шаг, и поэтому дает шанс подумать. Сандра благодарно улыбнулась, ценя его заботу и внимание.
— Я хочу этого, — сказала она хриплым голосом. — Я люблю тебя с той минуты, как ты вошел в агентство Джулии. — Сандра собралась было описать, что с ней происходило в тот
— Что бы ты делала, если бы я не ответил тебе взаимностью? — спросил Алексис.
— Не знаю… — растерялась Сандра. На нее вдруг повеяло арктическим холодом. Она бы могла, конечно, объяснить Алексису, что, не почувствовав отклика, никогда бы не стала встречаться с ним.
Однако Алексис действительно оказался проницательным человеком.
— Твое молчание — тоже ответ. Ты бы никогда не призналась в своих чувствах ко мне, если бы я не сказал, что люблю тебя. Ты бы старательно выполняла секретарские обязанности, но чувства свои держала при себе.
Опять он угадал мои мысли! — с каким-то тревожным восторгом отметила про себя девушка. Как хорошо он чувствует мое настроение! Сандра даже немного позавидовала женщинам, которые могли встречаться с Алексисом, не забивая себе голову такими понятиями, как любовь, преданность и верность.
— Не будь чересчур строгой к себе. — Алексис взял ее за подбородок. — Я с первого взгляда оценил твою пуританскую натуру, поэтому и не торопил тебя. Сегодня вечером, например, я буду обнимать тебя только во время танцев. Я хочу, чтобы ты добровольно, без малейшего нажима с моей стороны отдалась мне. Чтобы ты хотела этого так же нестерпимо, как хочу я.
Сандра чуть было не сказала, что уже давно готова отдаться ему, но постеснялась открыто заявлять о своей земной страсти.
Через полчаса они сидели в одном из фешенебельных ресторанов Лондона, о существовании которых Сандра знала лишь из газет.
Когда они вошли, по залу пронесся тихий шелест. На них были устремлены глаза всех посетителей. Сандра, разумеется, понимала, кому оказывается такое внимание. Несколько разодетых в пух и прах надменных дам скептическими взглядами проводили их до столика. Сандра почувствовала себя Золушкой.
— Что с тобой? — спросил Алексис, наклонившись к ней через стол.
Его внимание и забота сразу подняли девушке настроение, и она забыла о том, что любовь не всегда приносит одни удовольствия. Сандра попросила Алексиса заказать что-нибудь на свой вкус. Она не раз обедала вне дома с отцом или с братом, но семье Кинг такие дорогие заведения были не по карману. На женщинах переливались огнями драгоценности, их спутники в сшитых на заказ смокингах выглядели властелинами мира. Сандра чувствовала себя не в своей тарелке среди этой публики, хотя и понимала, что достоинства человека не зависят от толщины кошелька.
Еда оказалась превосходной, но у Сандры напрочь пропал аппетит. Она была слишком поглощена сидящим напротив мужчиной. Сандра вообразила, как его сильные загорелые руки ласкают ее обнаженное тело, и ее щеки залила краска.
— Сандра, ты в порядке? — нахмурившись, спросил Алексис.
— Да… — Девушка смутилась. — Здесь… очень жарко.
— Разве? — Он насмешливо поднял бровь. — Я что-то не заметил. Не хочешь потанцевать?
Сандра бросила взгляд на танцевальный круг в центре зала, затем перевела его на Алексиса, на его чувственный рот с красивым изгибом губ. Никогда она еще не желала ничего так страстно, как очутиться в его крепких объятиях. Алексис, увидев ее горящие глаза, поставил на стол бокал с вином и сказал: