Говорит Черный Лось

Нейхардт Джон

Вечером люди вдруг заволновались, послышались крики: "Солдаты идут!" Я посмотрел вместе со всеми — действительно, прямо на нас цепью скакали солдаты. Однако, оказалось — это наши лакоты ради смеха переоделись в солдатские мундиры.

Разведчики сообщили, что на самом деле солдаты нас не преследуют и все спокойно. Целую ночь по всему лагерю горели большие костры, народ исполнял танцы и песни победы. Я спою тебе песни, которые люди сочиняли и распевали в ту ночь. Вот некоторые из них:

Длинноволосый ушел навсегда И его женщина плачет, плачет, Плачет, сюда направляя взоры. Длинноволосый, у меня не было ружей, Ты подарил их мне много. Спасибо! Я весь трясусь от смеха! Длинноволосый, у меня не было лошадей, Ты подарил мне их много. Спасибо! Я весь трясусь от смеха! Длинноволосый — никто не знает, где он покоится. Васичу плачут, никак не найдут его. Там на холме лежит он! Палите из ваших священных железок. Какие вы мужи, чтоб вред причинить нам! Палите из ваших священных железок!

Я так наплясался в ту ночь, что здесь же свалился на землю и заснул. Той ночью умер мой родственник Черный Васичу.

Х. НАРОД ИДЕТ ЧЕРНОЙ ДОРОГОЙ

В этой стране, у отрогов гор Биг-Хорн, мы прожили всего одну луну, а может, чуть больше. Отец говорил мне, что наша борьба оказалась напрасной, поскольку "попрошайки" готовятся так или иначе запродать васичу Черные Холмы, и что на нас идет все больше солдат. Три Звезды находился со своими людьми на Гусином ручье. Много других солдат расположилось в верховьях Йеллоустоуна. Все эти васичу, говорил отец, двинутся и стиснут нас с двух сторон.

Понемногу наши люди покидали лагерь и отправлялись в те агентства, что учредили васичу. Но нас оставалось еще довольно много, и вот мы пустились в путь, со всеми своими лошадьми, спасаясь от солдат. Длинной цепью спускались мы вниз по течению Роузбада и наконец стали лагерем там, где река протекает мимо двух высоких отвесных скал. Потом мы перебрались в то место, где перед самым разгромом Длинноволосого устроили Пляску Солнца. Оказалось, что солдаты проходили здесь — кругом все сплошь было усеяно конским навозом и истоптано копытами лошадей. Затем мы перебрались вниз по течению к одному священному месту, где у самой воды стоит высокая отвесная скала, наверху которой время от времени появляются разные картины, предсказывающие то, что вскоре должно случиться. Тогда на этой скале были изображения множества солдат со свесившимися головами. Люди говорили, что эти рисунки были там уже до разгрома Длинноволосого. Не знаю, но все же они были там, и невозможно представить, чтобы кто-то мог забраться так высоко и сделать эти изображения.

И вот мы переехали к реке Язык, где некоторое время стояли лагерем. Однажды возвратились разведчики и сообщили, что большая огненная лодка, груженая кормом для солдатских лошадей, пришла с верховьев Йеллоустоуна и причалила к противоположному берегу реки. Несколько наших юношей пошли посмотреть, и одного из них, по имени Желтая Рубаха, сидевшие в лодке солдаты застрелили. Однако другие сумели принести домой кукурузы и нам дали немного. Мы поджарили ее и с удовольствием ели.

Примерно в это же самое время, в месяц, когда чернеет вишня, народ стал раскалываться на небольшие группы и уходить — мы опять узнали, что солдаты преследуют нас. Тупой Нож со своими шайела ушел к Ивовому Ручью, в горы Биг-Хорн. Многие лакоты отправились в агентства [36] , а остальные, в том числе и мы, двинулись на восток. За нами по пятам шли солдаты генерала Три Звезды. Отходя, наши подожгли за собой траву, и дым поднялся высоко, затмевая день, а свет пожара озарял ночь. Мы хотели оставить солдатских лошадей без корма.

36

Агентство — после поражения или "замирения" индейские группы поселялись в резервации, главной административной единицей которых являлись агентства, подчиненные Бюро по делам индейцев Департамента внутренних дел. Бюро представляло собой специальное ведомство, занимавшееся проблемами коренных жителей; оно разделило страну на 12 географических округов, низовыми структурными подразделениями которых являлись агентства. Главой агентства был суперинтендант, назначавшийся Вашингтоном. В число агентов часто попадали случайные люди, стремившиеся нажиться на несчастьях индейцев.

Потом пошел дождь, который лил все время, пока мы двигались на восток. Наши пони еле передвигались, увязая в глубокой грязи. Солдатским лошадям без еды приходилось, должно быть, еще хуже. Сидящий Бык и Желчь отделились от нас и двинулись в Землю Бабушки [37] . Другие лакоты по пути то и дело откалывались и небольшими группами уходили. Однако Бешенный Конь не хотел покидать родную страну.

В месяц черного теленка [Сентябрь.] мы стояли лагерем у истоков Гранд-Ривер. В это самое время Американская Лошадь вместе со своими людьми сразился с солдатами генерала Три Звезды у Слим-Бьюттс [38] на Кроличьем Ручье. Там под проливным дождем произошла жаркая схватка. Солдаты убили Американскую Лошадь, выгнали из типи женщин и детей, захватили все запасы папа (сушеного бизоньего мяса), которые лакоты заготовили на зиму. Узнав обо всем этом, Бешенный Конь отправился туда и гнал солдат до самых Черных Холмов. Много солдатских лошадей пало, завязнув в глубокой грязи. Неотступно преследуя васичу, Бешенный Конь не раз навязывал им битву.

37

Земля Бабушки — имеется в виду территория Канады, принадлежавшей английской королеве Виктории, именуемой индейцами, согласно их почетным обращениям, Бабушкой.

38

Битва у Слим-Бьюттс.

Куда бы мы ни пошли, везде солдаты сеяли смерть, а ведь это была наша родная земля. Она была нашей еще до того, как васичу заключили договор с Красным Облаком, в котором говорилось, что страна будет нашей до тех пор, пока растут травы и текут реки. Этот договор был заключен всего 8 зим назад, и теперь васичу преследовали нас, оттого что мы помнили о нем.

Потом мы вновь пошли на запад. Отныне счастье нас оставило — многие лакоты распустили хвосты своим лошадям (сошли с тропы войны) и перешли к васичу. Мы ушли в самые глубины своей земли. Почти вся земля почернела от огня и бизоны покинули ее. Мы разбили лагерь на реке Язык, здесь росли тополя, кора которых была хорошим кормом для лошадей. Рано легла холодная зима. Намело много снега, и для нас настали голодные времена, ведь дичь найти было нелегко. Пони умирали, и нам приходилось есть их. Они не могли достать еду из-под сильно замерзшего снега и гибли; коры тополей не хватало для всех. Этим летом нас было тысячи, теперь же не набралось бы и двух тысяч.

Здесь в месяц падающих листьев [Ноябрь.] до нас дошла весть, что Черные Холмы, а также вся страна к западу от них, где мы сейчас жили, продана васичу. Когда я стал старше, я узнал, что наш народ не хотел продавать землю. Тогда васичу отправились к некоторым вождям и по отдельности уговорили их поставить свои знаки на договоре. Возможно, некоторые из них сделали это, одурманенные минневакан (священной водой, виски), которую васичу им поднесли. Так я слышал, а точно не знаю. Но лишь сумасшедший или глупец способен продать свою мать-землю [39] . Временами мне кажется, что было бы лучше. если бы мы остались все вместе и дали васичу перестрелять всех нас.

39

Мать-земля — в традиционных религиозных представлениях большинства индейских племен земля имела священный смысл, она представлялась матерью. Поэтому акт купли-продажи, предлагавшийся американцами, сплошь и рядом рассматривался коренными жителями, индейцами, как кощунство. Многие из них отказывались заниматься земледелием на том основании, что это наносит раны матери-земле.

Тупой Нож со своими шайела стоял лагерем на Ивовом Ручье у отрогов гор Биг-Хорн. Однажды рано утром в конце месяца падающих листьев туда пришли солдаты, чтобы перебить всех шайела. Все люди спали. Стоял сильный холод, снег был глубоким. Когда солдаты начали обстреливать типи, люди обнаженными выбегали прямо на снег. Мужчины сражались на холоде совершенно раздетыми, на них были одни лишь патронташи. Схватка была очень жаркой, ведь воины защищали замерзающих женщин и детей. Солдаты разбили их. Те шайела, которые остались в живых и не замерзли, бежали и добрались до нашего лагеря на реке Язык.

Я вспоминаю, как пришел Тупой Нож с теми, кто остался от его клана. У них не было почти ничего, некоторые из них погибли в пути. Умерло много маленьких детей. Мы дали им одежду, а из еды мало что могли предложить, поскольку сами питались мертвыми пони. Некоторое время спустя они покинули нас и отправились сдаваться васичу в городок солдат на Белой Реке. Так мы остались совсем одни в той стране, которая принадлежала нам и которую похитили у нас васичу.

После этого люди стали замечать, что Бешенный Конь ведет себя все необычнее. Он почти не появлялся в лагере. Видели, как он в одиночестве стоит на холоде. Его просили вернуться домой, он отказывался. Люди удивлялись — ест ли он что-нибудь вообще. Однажды мой отец застал его в одиночестве и Бешенный Конь сказал ему: "Дядя, тебе странно то, как я себя веду. Не беспокойся, я могу укрыться в окрестных пещерах и лощинах. Здесь в уединении мне помогут духи. Я думаю, как сделать мой народ счастливым".

Он и так был человеком странным, но той зимой сделался еще необычнее. Может быть. он увидел смерть, ожидавшую его, и размышлял о том, как помочь нам, зная, что его скоро уже не будет с нами.

С большим трудом пережили мы ту зиму; все были в унынии. Вскоре на нас обрушилось еще одно несчастье. Вернувшиеся разведчики сообщили, что в устье реки Язык Разбили лагерь солдаты. А в начале месяца, когда холод приходит в типи [Январь.], разведчики предупредили, что солдаты идут вверх по реке, чтобы сразиться с нами, и что с ними едут два ружья, установленные на фургонах [40] .

40

Пушки.