Говорит и показывает. Книга 1
Шрифт:
Он затянулся ещё, чуть сощурив веки, потёр лоб тылом ладони.
– Весь следующий день я спал… Но пробуждаясь и вспоминая, я чувствовал рвотные позывы. – Ю-Ю, бросил сигарету в огонь камина. – Я до предела был противен себе, противен весь мир, и весь этот секс, и женщины, вообще всё… Но…
Он посмотрел на меня, усмехнулся краешком рта, опять отвернулся, подставив лицо отблесками племени.
– Но прошла пара дней. Или, может, три дня и… Я проснулся снова с гигантской и почти болезненной эрекцией. Я лежал на спине и мне казалось, я в потолок упираюсь членом, что я проткну сейчас
– К чему ты говоришь всё это?!
– Чтобы ты помнила, поняла, что для мужчин… хотя и для женщин, думаю, тоже, секс необходим как вода. Или скорее, как воздух. Но секс – это так мало. Это почти ничто. Выпил воды и пошёл дальше. Это самое малое, что может дать женщина. А большинство ни на что не способны кроме.
– Это не так! – горячо возразила я. Как он может так думать?!
Ю-Ю повернул голову ко мне:
– Конечно, не так. Не может быть так, – спокойно согласился он. Но я говорю как мужик, слишком опытный, возможно, пресыщенный даже, а ты слышишь, как женщина. Я хочу, чтобы ты услышала меня. Меня, мужчину, мужской голос, не свой сейчас бабий. Сними дамскую шляпку, всё это ханжество, все предрассудки и услышь! И не становись этим – только телом. Он воспользовался, с чем останешься ты?
– Кто он?! Какой «Он», Ю-Ю!?
– Успокойся, никто твоего Васю не трогает. Просто услышь и подумай.
Я подалась вперёд:
– Я не понимаю! Не понимаю, что ты хочешь сказать!
– Да то, что мы все одинаковы! Мы хотим до безумия, до полного ослепления, но, получив, нас несёт дальше… К новым берегам…
– К каким берегам?! Что ты городишь?! Городит… – я встала, ищу валенки ногами, пол всё равно холодный, хоть и топится печка беспрерывно три дня. Что он в самом деле, затеял разговор этот… Этот разговор, когда Вася… когда Вася меня бросил.
Ведь бросил…
Она вдруг заплакала. Поднялась, и, пока обулась, не выдержала и заплакала, хотела уйти, наверное, но куда идти-то здесь, Маюшка? Что остаётся? Только обнять её.
– Ну, что ты? Глупенькая, в первый раз всегда… всегда плохо. Что ж ты хотела.
– Да… ничего я не хотела! Он… Вася… Он бросил меня… Ни разу такого не было, чтобы он не позвонил даже… а тут… И сам к телефону не подошёл…
Бедняжка. Маленькая девочка, слёзы горячие, жаром дышит мне на грудь, сквозь свитер прожигает… Я виноват в этих слезах, в её горе детском ещё и девичьем.
– Он… ничего… Я не захотела, поэтому он теперь… понимаешь?
– Не захотела? Чего же плачешь? – я глажу мягкие волосы. – Чего же тогда плакать? Если он такой, чёрт с ним. Май, не надо.
Мне стыдно, но… Разберутся, ничего. Подумаешь, не виделись неделю. Три года дружили, за неделю не раздружатся. И главное я узнал: не было ничего всё же. Мне стало легче на душе…
Глава 2. Льдины
Мы вернулись с каникул. Я жду встречи с Майкой. Наконец увижу её и пойму, что это такое было. Почему она в первый раз за всё время так со мной поступает? Я так страшно ошибся, что поцеловал её? Или это потому, что она увидела, как я живу? Как мы живём с мамой? Маму?.. Или как говорит Иван Генрихович? Но…
А я в первый раз в новом классе. Я не волнуюсь, всегда был в центре симпатий. Тем более, полные карманы фирменных жвачек и значков – тоже хорошая поддержка обаянию. Поэтому, увидев класс, группирующийся в коридоре возле кабинета, я сразу с улыбкой подошёл к парням, что обсуждали что-то весело и громко. Их было ещё немного, я нарочно пришёл заранее, чтобы успеть до того, как все соберутся, собрать себе уже группу поддержки. Первый день и первое впечатление самое важное. Потом друзей искать начну, пока же займу привилегированное место.
– Привет. Я новенький. Максимов Слава, – сказал я.
– Слава? – парни обернулись.
Они оглядели меня сверху вниз. Но фирменные кроссовки, джинсы производят впечатление, даже, если завтра мне запретят в школу приходить в них, все запомнят, что я в них был. Хотя, не похоже, что в этой школе что-то такое запрещают, эти вон тоже в кроссовках, и джинсы на одном…
Я сразу оценил и их самих, и зарплаты их предков и примерное положение их семей. Все, в общем, не из люмпенов, инженерские дети, или врачебные. Галстуки, значки с А-На, Modern Tаlking, рокеров, тем более металлистов пока я не заметил.
– Слава? – хохотнул один. – Слава КПСС? Или Труду?
Заржали и четверо остальных.
– Народу-Победителю, – усмехнулся и я. И достал горсть жвачек из кармана: – Угощайтесь.
Парни заулыбались, не отказался ни один. И смотрят веселее. Девочки подходят, все с начёсами, но жутких макияжей я не заметил.
Некоторые с парнями чуть ли не обнялись. Я удивился. В моей прежней школе, все отдельно. И только по фамилиям. Да и парней там, в классе было шесть человек на шестнадцать девочек, без меня пять осталось. А здесь, похоже, нормальный комплект.
– Это у нас Новый год удачно прошёл, – пояснил один, из тех, что не обнимался. – Теперь парочки образовались. Все каникулы по кино и кафе-мороженым. На каток опять же.
Красивые девушки. Одна высокая, чернобровая, оказалась Оксана, почти как у Гоголя. Ещё одна, блондинка, ноги длинные – Галя. И третья, немного проще, но только на первый взгляд, профиль у неё как на древних монетах… Это Света. Есть тут на кого посмотреть. Очень приятно… Все они оказались заняты.
Но я не слишком интересовался отношениями с девушками. Я люблю смотреть на них, испытывая эстетическое удовольствие, но и не более. Какого-то особенного волнения они во мне не вызывают. Наверное, я не повзрослел ещё. Так говорит отец.
Он развёлся с матерью, позорно застав её, не хочу вспоминать… Мать теперь с тем, что стал виновником, отец уехал в Москву, а меня оправили к бабушке сюда. На время, пока он не устроится. Но я намеревался поступать после школы на будущий год в мед, поэтому меня не волновало, что я попал в М-ск, оставаться здесь надолго я не собираюсь, так, приключение.
Но вот… появилась Боттичелиевская какая-то девушка. Совсем не такая, как все прежние красивые девушки. Такую я не ожидал увидеть. Я смотрел, как она шла и мне казалось, я слышу звон каких-то колокольчиков, я даже дышать забыл, так засмотрелся…