Говорите правильно. Эстетика речи
Шрифт:
— Можно.
— А как думает Русский язык?
— Думаю, что пуристы не правы. Без этих и многих других иностранных слов, воспринимаемых теперь как исконно русские, я не могу жить.
— Без каких это многих других иностранных слов ты не можешь жить?! — вскричали пуристы.
— Не могу жить без таких слов, как революция, социализм, коммунизм, марксизм, демонстрация, всех их не перечислишь.
— А без каких разговорно-просторечных слов не может обойтись наш чудесный литературный язык? — ехидно спросил маленький щуплый пурист.
— Без тех, которые прочно вошли в его состав и воспринимаются как вполне литературные.
—
— Вглядись внимательно, некоторые из них стоят перед тобою.
— Я близорук и плохо вижу.
— Тогда я тебе помогу: брат, друг, отец, дед, земляк, шумиха, времянка, проворонить, шатун, бегун, походя, хлебать, непогодь, вплавь, впопыхах, впрямь, всухомятку, второпях.
— А что скажет по этому поводу Стилистика?
— Скажу примерно то же самое, но добавлю кое-что о словах иностранных. Русский язык настолько богат и так своеобразен, что любое иноязычное слово, попавшее в его состав, подчиняет своему влиянию, а иногда так перерабатывает, оснащая его своими приставками, окончаниями и суффиксами, что даже опытный лингвист не в состоянии отличить его от исконно-русского. Эта переработка, говорит поэт Сельвинский, делает иноязычное слово «до такой степени отечественным, что теперь бывает трудно поверить в его инородное происхождение. Например, немецкое слово бэр (медведь) и лох (дыра) образовали такое, казалось бы, кондовое [7] русское слово, как берлога. Этим еще больше подчеркивается мощь русского языка».
7
Кондовый — старинный, исконный.
— Зря, Стилистика, стараешься! Всем известно, что Белинский и Ленин тоже боролись за чистоту русского языка и выступали против засорения его иностранными словами.
— Белинский и Ленин боролись против ненужного и неоправданного употребления иностранных слов, а вы хотите, подражая Шишкову, вместо калоши говорить «мокроступы», вместо аллея — «проход», вместо кий — «шаропих», вместо эгоист — «себятник», вместо акварель — «водяная краска», вместо корректор — «правщик», вместо маршрут — «путевик». И вообще, как я понимаю, вам не терпится изгнать из русского языка все, что помогает ему расти и крепнуть.
— Да, да, все, все, все!!!
— Бей пуристов! — закричал Илья Муромец и, размахивая булавой, ринулся вперед. За ним ринулись все остальные, и бог знает, чем бы все это кончилось, если бы не оркестр, заигравший польку.
— Ну и ну! — сказал Иван Яковлевич, вытирая вспотевший лоб, — попали мы с вами в переделку.
— Уйдем отсюда, — предложил я.
— Нет, Грамматика, так не годится, уж если мы сюда пришли, то останемся до победного конца. Не в моих правилах отступать. Вот только бы воды напиться.
— Сию минуточку, Иван Яковлевич, — сказали мы и помчались в буфет. Когда мы вернулись в зал, полька была в полном разгаре, но Ивана Яковлевича на месте не было. Не было и его ретивых охранителей — Добрыни Никитича и Алеши Поповича. Удивленные и растерянные, стояли мы на возвышении у пустого кресла с бутылкой лимонада и стаканами в руках, не зная, что предпринять, как вдруг к нам подбежала взволнованная, раскрасневшаяся
— Брысь, брысь! Кыш, кыш! Ай-ай! Ох-ох!! Караул!!!
А Междометия дружно наседали на него, соревнуясь в буйном воспроизведении таких своих звучаний, как браво! бис! гох-гох! гип-гип, ура!
Видя такое издевательство, мы не выдержали и бросились спасать Стилистику. Не прошло и двух минут, как все Междометия, начиная от ах-трах и кончая гип-гип, ура!, валялись у подножия винтовой лестницы и издавали звуки, из которых самыми выразительными были: ай-ай, ой-ой и ы-ы-ы!!!
Увидя, что мы наделали, Иван Яковлевич, к великому нашему удивлению, выругал нас и, спустившись вниз, стал извиняться перед Междометиями, обещая ответить на все их вопросы. Междометия не заставили себя упрашивать. Они вскочили на ноги, привели в порядок свои растрепанные волосы и поставили один общий вопрос:
— Почему нас не ценят, не любят и не уважают?
И тут Иван Яковлевич произнес вдохновенную речь о роли междометий в русском языке, содержание которой сводилось примерно к следующему:
— Друзья! Не любят и не ценят вас люди, далекие от понимания истинно прекрасного в языке. Междометия представляют собой живой и богатый пласт речевых знаков, которые служат для непосредственного эмоционального выражения самых тонких и глубоких переживаний и ощущений. Междометие а!, например, выражает восторг, страх, боль, иронию, насмешку; междометие ага — удивление, угрозу, злорадство; междометие ура! служит массовым выражением радости, восторга, приветствия, человеческой солидарности. Есть междометия призыва: эй, ау, алло, караул; междометия внимания, настороженности: чу, слышь; междометия команды: майна, вира, полундра; междометия воздействия на животных, междометия отгона зверей и многие другие.
Свою речь Иван Яковлевич закончил призывом к Междометиям не унывать и верить в свое высокое стилистическое призвание.
Междометия несколько раз прокричали ура!, спели песню фу-ты ну-ты тра-та-та и, подхватив вдохновенного оратора, отнесли его в актовый зал. Там в это время заканчивался очередной танец, после которого нас плотным кольцом окружили герои литературных произведений и стали задавать вопросы, от которых у меня волосы на голове встали дыбом.
— Скажи, Стилистика, — спросил, размахивая тростью, Евгений Онегин, — почему эти недоросли — тут он указал на нас, — когда им приходится говорить или писать обо мне, часто делают ошибки, в которых трудно разобраться даже образованному человеку.
— Например?
— Например, один великовозрастный юнец, выступая недавно на литературном вечере, сказал: «Пообедав и приняв туалет, Онегин помчался на бал». Что значит «приняв туалет», почему туалет? Принять можно ванну, душ, капли датского короля, в конце концов, но не туалет.