Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера
Шрифт:
Он снова отчеркнул пальцем несколько строк – статью договора, точно определявшую, что такое нападение.
– Это приемлемо, – кивнул Эндер.
Значит, угроза нападения не исчезнет в течение нескольких поколений, возможно столетий, ибо на то, чтобы заключить договор со всеми племенами, потребуется чертовски много времени. Но задолго до того, как последнее племя присоединится к союзу, преимущества мирной экзогамии станут совершенно очевидны и у большинства свинксов начисто пропадет желание воевать.
– И по-настоящему последнее, – сказал Человек. – Жены вставили
На секунду Эндер подумал, что это его освобождение, не придется делать то, от чего отказались Пипо и Либо.
– По заключении договора, – напомнил Человек, – ты будешь первым и последним из людей, кто вручит этот дар.
– Хотел бы я… – прошептал Эндер.
– Я знаю, чего ты хочешь, друг мой Голос, – кивнул Человек. – Тебе все время кажется, что это убийство. Но для меня… Когда брат получает право вступить в третью жизнь, и не как-нибудь, а отцом, он выбирает среди своих самого сильного соперника или самого близкого друга, чтобы тот вел его. Тебя. Говорящий от Имени Мертвых, с тех пор как я выучил звездный, прочел «Королеву Улья» и «Гегемона», я ждал тебя. Я говорил много раз моему отцу Корнерою: «Вот человек, единственный из всех людей, который поймет нас». Потом Корнерой сказал мне, когда прилетел корабль, что на борту ты и Королева Улья. И тогда я понял, что ты пришел, чтобы вести меня, если я справлюсь. Если буду достоин.
– Ты справился, Человек, – сказал Эндер.
– Здесь, – показал тот. – Видишь? Мы подписали договор, как это делают люди.
На последнем листе, в самом низу, стояло несколько еще более неуклюже нацарапанных слов.
– Человек, – громко прочел Эндер. Второго имени он разобрать не смог.
– Это настоящее имя Крикуньи, – объяснил Человек. – «Та, что Глядит на Звезды». Она не очень хорошо владеет палочкой для письма. Жены вообще редко пользуются орудиями – такую работу обычно делают братья. Она хотела, чтобы я назвал тебе ее имя. Она получила его, потому что всегда смотрела на небо. Крикунья говорит, что раньше не знала, а теперь знает: она ждала твоего прихода.
«Столько людей возлагало на меня надежды, – подумал Эндер. – А на самом деле все зависело от них. От Новиньи, Миро и Элы, позвавших меня сюда, от Человека и Крикуньи, Глядящей на Звезды. Зависело даже от тех, кто боялся моего прихода».
У Червяка была чашечка с чернилами, а Календарь принес перо. Тоненькая палочка, конечно из дерева, конец узкий и расщеплен, чуть выше кончика маленькая выемка, способная удержать капельку чернил. Ему пришлось пять раз обмакивать перо в чернильницу, чтобы написать свое имя.
– Пять, – обрадовался Стрелок.
Эндер помнил, что пятерка считалась у свинксов магическим числом. Чистая случайность, но если им нравится считать это добрым предзнаменованием, что ж, тем лучше.
– Я отнесу договор губернатору и епископу, – сказал Эндер.
– Из всех документов в истории человечества… – начала Кванда. Ей не пришлось договаривать фразу. Человек, Листоед и Мандачува осторожно завернули его в листья и передали не Эндеру, а Кванде. Эндер сразу же понял, что это значит. У свинксов еще была для него работа, его руки следовало оставить свободными.
– По обычаям людей договор заключен, – сказал Человек. – Теперь ты должен закрепить его по обычаям малышей.
– Может быть, подписи достаточно? – с надеждой спросил его Эндер.
– Начиная с сегодняшнего дня подписи будет достаточно, – подтвердил Человек, – если рука, подписавшая этот договор, сделает то, что должно.
– Тогда я готов, – кивнул Эндер. – Я обещал тебе.
Человек протянул руку и будто провел черту от горла до пояса Эндера.
– Слово брата не только на устах его, – пропел он. – Слово брата – вся его жизнь. – Он повернулся к другим свинксам. – Дайте мне поговорить с моим отцом, прежде чем я встану рядом с ним последний раз.
Двое незнакомых братьев, державшие в руках короткие палочки, выступили вперед, вместе с Человеком подошли к дереву Корнероя и принялись колотить по нему палочками и петь на языке отцов. Почти сразу же ствол раскрылся. Дерево было еще совсем молодым (ствол ненамного толще тела человека), свинкс с большим трудом втиснулся в отверстие, но все же прошел. Ствол захлопнулся снова. Барабанщики изменили ритм, но не прекратили работы.
Эндер услышал голос Джейн:
– Я слышу, как звук ударов резонирует и изменяется внутри дерева, – прошептала она. – Дерево медленно переделывает звук, превращает его в речь.
Остальные свинксы уже принялись за работу – расчищали от капима площадку для дерева Человека. Эндер заметил: место выбрано так, чтобы со стороны ограды, от ворот, казалось, что Корнерой стоит по левую руку, а Человек – по правую. Выдергивать капим с корнем – тяжелая работа для свинкса. Вскоре Квим пошел помогать им, а за ним Ольяду, Кванда и Эла.
Чтобы освободить руки, Кванда дала Новинье подержать договор. Новинья подошла к Эндеру, встала перед ним, смерила его внимательным взглядом.
– Вы подписали его как «Эндер Виггин», – сказала она. – Эндер.
Это имя звучало грубо даже для его собственного слуха. Слишком часто он встречал его в качестве эпитета.
– Я много старше, чем выгляжу, – ответил Эндер. – Я был известен под этим именем, когда разнес в клочья родную планету жукеров. Возможно, то, что это имя стоит на первом договоре, заключенном между людьми и рамен, несколько изменит его значение.
– Эндер, – прошептала она и потянулась к нему. Пакет с договором все еще зажат в руках – тяжелый, там ведь и «Королева Улья», и «Гегемон», если не считать всего, что написано на обороте. – Я никогда не ходила на исповедь к священникам. Потому что знала: они станут презирать меня за мой грех. Но когда сегодня ты перечислял все мои прегрешения, я могла вынести это, потому что не сомневалась: ты не презираешь меня. Я только не могла понять – почему. До этой минуты.