Говорящий от Имени Мертвых. Возвращение Эндера
Шрифт:
Но Миро отказывался спать. Он продолжал составлять по буквам свое послание. А остальные угадывали из его сокращений, что нужно передать Голосу. А еще они поняли, что он хочет отправить сообщение немедленно, прежде чем завершатся переговоры.
А потому Новинья попросила Дома Кристана и Дону Кристу побыть с ее детьми. Уже на выходе, в передней, она остановилась у постели старшего сына. Работа утомила его, он закрыл глаза и дышал неровно. Новинья коснулась его руки, взяла ее, крепко пожала. Она знала, что он не может почувствовать ее прикосновения, но это нужно было не ему,
И тут Миро открыл глаза, и мать почувствовала слабое ответное пожатие.
– Я поняла, – прошептала она. – Все будет в порядке.
Он снова закрыл глаза. Новинья встала и на ощупь добралась до двери.
– Мне что-то попало в глаз, – сказала она Ольяду. – Возьми меня под руку, пока я сама не смогу видеть дорогу.
Квим уже сидел на ограде.
– До ворот слишком далеко! – крикнул он. – Мама, ты сможешь перелезть?
С большим трудом, но она смогла это сделать.
– Так. Одно я уже знаю. Нужно потребовать у Босквиньи разрешения поставить здесь еще одни ворота.
Было уже поздно, за полночь. Обе девушки, Эла и Кванда, боролись с подступающей дремотой. А Эндер – нет. Торговля и препирательства с Крикуньей начисто вывели его из себя, тело отреагировало соответствующим образом, и теперь, даже вернись он домой и прими снотворное, пройдут часы, прежде чем он сможет заснуть.
Он сейчас знал куда больше о том, чего свинксы хотят и в чем нуждаются. Лес был их домом, их народом и единственной по-настоящему необходимой собственностью. Но в последнее время появление полей амаранта заставило их понять, что степь – это тоже полезная земля, которую надо контролировать. Однако у них не было даже понятия мер длины. Как же измерить землю? Сколько гектаров нужно под амарант? Сколько земли отойдет людям? Сами свинксы не вполне понимали, что им нужно, а потому Эндеру приходилось ломать голову еще и над этим.
А еще хуже вышло с понятиями «закон» и «правительство». Для свинксов все было очень просто: жены правят. Наконец Эндеру удалось заставить их понять, что люди устанавливают свои законы совсем по-другому и что человеческие законы существуют для решения человеческих проблем. Чтобы объяснить, зачем людям отдельные, собственные законы, Эндер рассказал про брачные обычаи человечества. Его позабавил явный ужас Крикуньи при мысли о спаривающихся взрослых. А уж то, что мужчины и женщины имеют равные права… Понятия семьи и родства, не распространяющиеся на все племя, были для нее «свойственным братьям ослеплением». Нет ничего плохого в том, что Человек гордится числом детей своего отца, но жены-то отбирают отцов, только исходя из интересов племени. Племя и индивид – только к этим категориям жены относились с уважением.
И все же в конце концов они поняли, что человеческие законы должны действовать в границах поселений людей, а законы свинксов – только в племенах. Другое дело, где будут проходить границы. После трех часов споров и взаимного непонимания стороны пришли только к одному решению: законы свинксов правят лесом, и все люди, вступающие в лес, должны подчиняться им. Законы людей действуют внутри ограды, и свинксы, миновавшие ее, также обязаны подчиняться им. Всю остальную планету следует разделить, но позже. Очень маленькая победа, но все же что-то.
– Вы должны понять, – вдалбливал Эндер, – людям потребуется много открытой земли. Но это только часть проблемы. Вы хотите, чтобы Королева Улья научила вас, помогла вам добывать руду, выплавлять металл, изготовлять орудия. Но ей тоже потребуется земля. И она очень быстро станет сильнее, чем люди и малыши, вместе взятые.
Каждый из жукеров, объяснял он, абсолютно послушен и удивительно трудолюбив. Они очень быстро обгонят людей и по производительности, да и по всему остальному. Если Королева вернется к жизни на Лузитании, с ней все время придется считаться.
– Корнерой говорит, что ей можно доверять, – сказал Человек. И, выслушав Крикунью, добавил: – И материнское дерево тоже с этим согласно.
– Отдадите ли вы ей свою землю? – настаивал Эндер.
– Мир велик, – перевел Человек. – Она может взять леса других племен. Да и вы тоже. Мы с радостью отдадим их вам.
Эндер оглянулся на Элу и Кванду.
– Все это очень хорошо, – сказала Эла. – Но имеют ли они право делать такой подарок?
– Определенно нет, – ответила Кванда. – Они даже воюют с другими племенами.
– Мы убьем их всех, если это вас беспокоит, – предложил Человек. – Мы стали очень сильны. Три сотни и еще двадцать детей. Через десять лет ни одно племя не устоит перед нами.
– Человек, – вмешался Эндер, – скажи Крикунье, что сейчас мы договариваемся с вами. С остальными племенами мы поговорим позже.
Человек очень быстро, кажется путаясь в словах, перевел и мгновенно получил ответ.
– Нет. Нет. Нет.
– Что ей не нравится? – поинтересовался Эндер.
– Вы не должны договариваться с нашими врагами. Вы пришли к нам. Если вы пойдете к ним, значит вы тоже враги.
В эту минуту на краю поляны появились огоньки. Стрелок и Листоед вывели из леса Новинью, Квима и Ольяду.
– Нас послал Миро, – объяснил Ольяду.
– Как он? – спросила Кванда.
– Парализован, – брякнул Квим, чем спас Новинью от необходимости сообщать это мягко.
– Nossa Senhora! – прошептала Кванда. – Святая Дева!
– Но судя по всему, это временно, – вступила Новинья. – Прежде чем пойти сюда, я взяла его за руку. Он почувствовал это и пожал мою. Еле-еле, но это значит, что нервные цепи целы, хотя бы некоторые.
– Простите, – прервал их Эндер, – но об этом вы сможете побеседовать дома, в Милагре. У меня здесь несколько другие проблемы.
– Ах да, извините, – вздохнула Новинья. – Сообщение Миро. Он не может говорить, но передавал нам по буквам, а промежутки мы заполняли сами. Свинксы собираются начать войну, используя преимущества, полученные от нас. Стрелы, численное превосходство – они будут просто непобедимы. Однако, если я правильно его поняла, Миро утверждает, что для них война – это вопрос не только захвата территории. Это возможность смешения генов. Мужская экзогамия. Победившее племя получает в свое распоряжение деревья, выросшие из тел убитых на войне.