ГП и клевета на василиска
Шрифт:
– Ну, Гарри, это очень сложное заклинание, и оно действительно под силу далеко не всем. Для вас это заклинание слишком сложное, так что я не вижу смысла его рассказывать.
– Понятно, надо будет спросить Селену. Она последняя из Охотничьей Триады, должна знать об этом даре все.
Уже выйдя из класса, Гарри остановился у рыцарского доспеха невдалеке и развернулся к двери.
– Что случилось, Гарри? Почему ты остановился?
– Ты обратила внимание, что Финниган добровольно вызвался изображать оборотня? И что Лонгботтом с друзьями задержались после нашего ухода?
–
Тут как раз из класса вышли гриффиндорцы. Лонгботтом действительно нес какую-то бумагу.
– Будь они равенкловцами, я бы согласился сразу. Собственно, многие с нашего факультета такое применение Локхарту и нашли - пропуска в Запретную Секцию подписывать. Но Лонгботтом, Томас и Финниган с львиного факультета, так что возможны варианты.
– Да уж, гадать, что способно породить гриффиндорское сознание можно очень долго, - улыбнулась Гермиона.
– Кстати, я тут очередное письмо от Хагрида получил. С приглашением зайти к нему, как обычно. Присоединишься?
– Домашнее задание я уже сделала, так что, пожалуй, присоединюсь.
* * *
Полувеликан встретил равенкловцев горячим чаем и каменными кексами. Сытый Клык лежал у ног Гарри, положив голову на лапы. Периодически эта голова поднималась и тыкалась в ноги, демонстрируя намерения получить очередную порцию ласки.
– Хагрид, как там Пушок?
– начал разговор Гарри.
– Сейчас все нормально. К сожалению, пока пришлось посадить его на диету, как Аид и говорил, но сейчас Пушок бодр и доволен жизнью. Ох уж эти хаффлпаффцы!
– Хаффлпаффцы? А они тут причем?
– удивилась Гермиона.
– В замке толпа любопытных школьников, - ответил Гарри.
– Естественно, они носятся по всему замку. И не менее естественно, что всякие мелочи типа запретности того или иного коридора любопытные дети не запоминают. А дверь, отпираемая Алохоморой, не сильное препятствие.
– Ты хочешь сказать, что о Пушке знала вся школа?!
– Ну не вся, конечно, большинство слизеринцев не знали, они к дурному любопытству не склонны. Декан сказал, что в Запретном коридоре можно умереть, слизеринцы поняли. Гриффиндорцы тоже особо не лезли. Ученики нашего факультета сочли цербера объектом для исследования под названием «Приручение цербера». А сердобольные хаффлпаффцы подкармливали бедного песика. Тем, что считали вкусным. Вот только это вкусное оказалось совсем не полезным. Наши-то в книги залезли, посмотрели, чем церберов кормить можно.
– И к концу года он заболел, с трудом выходили, - сообщил Хагрид.
– Ничего себе, - только и смогла выдавить из себя Гермиона.
– Но как ты узнал об этом?
– Катрин и Пенелопа.
– Что Катрин и Пенелопа?
– Хорошие старосты знают все, что происходит на факультете. А очень хорошие знают и то, что происходит на других факультетах.
– Понятно, - задумчиво протянула Гермиона.
– Что же, надо будет больше со старостами общаться.
* * *
На следующий день состоялся матч Гриффиндор-Слизерин. Для большинства равенкловцев он означал окончание достаточно
Гарри бы с удовольствием проигнорировал квиддичный матч, но Драко, попавший в квиддичную команду Слизерина в этом году, специально попросил Гарри и Гермиону посетить его первую игру. К несчастью, день выдался пасмурный и тяжелый, вот-вот разразится гроза. Но ближе к полудню вся школа потянулась на стадион.
Зрители встретили гриффиндорцев восторженными криками: за них болели не только свои, но и Хаффлпафф. Впрочем, и слизеринцы не сидели молча: встретили противника свистом и улюлюканьем. Судья мадам Трюк пригласила Флинта и Вуда обменяться рукопожатием, они обменялись - чересчур крепко и метнув друг в друга грозные взгляды.
– По свистку!
– крикнула мадам Трюк.
– Три... два... один...
Подгоняемые ревом толпы, четырнадцать игроков взмыли в свинцовое небо. Первую минуту матч шел как обычно. А потом один из бладжеров полетел в сторону трибуны Равенкло. Профессор Флитвик привычно взмахнул палочкой, создавая перед трибуной золотистый полог, о который и ударился мяч. Ударился, отскочил, отлетел на небольшое расстояние и снова рванулся к трибуне.
Следующие несколько минут бладжер колотился о защиту под задумчивыми взглядами учеников. Постепенно равенкловцы начали обсуждать предложение о поимке и исследовании бешеного бладжера. Ещё примерно через две дюжины ударов мяча о защитный полог самые нетерпеливые исследователи взялись за волшебные палочки.
В конечном итоге выяснилось, что попасть по бладжеру не так и просто, а большинство обездвиживающих заклятий на бладжер не действуют. Зато игрокам на поле приходилось значительно тяжелее - лучи заклятий, не попавшие по бладжеру, летели дальше. Так что недовольный декан развлечение оборвал и снова взялся за палочку самолично.
– Dullibio!
– произнес профессор, завершая сложное движение палочкой.
Опыт дуэлянта давал о себе знать - попал профессор по верткому мячу с первой попытки. Мяч начал замедляться, затем на мгновение завис в воздухе и стал падать. Впрочем, продолжалось это падение недолго - декан подхватил его невербальным заклинанием левитации, после чего мяч быстро оказался у него в руках.
– Профессор Флитвик, - сказала кто-то из равенкловок, сидящих позади Гарри, - Вы же сами нам говорили, что это заклинание против големов и нежити!
– Это именно так, - ответил Филеус Флитвик.
– Вот только бладжер и снитч являются простейшими големами, предназначенными для одной цели - гоняться за игроками и избегать ловцов соответственно. Поэтому я и воспользовался именно Dullibio. В данном же случае, я бы выдвинул гипотезу, что бладжер заставили считать, что все игроки сидят на нашей трибуне. Но все-таки, требуется дополнительное исследование, прежде чем можно будет точно сказать, что произошло. А сейчас извините, мне надо поговорить с мадам Трюк.