Грабли
Шрифт:
"Да, я знаю. Я никогда не обижу тебя, милая".
А потом, прежде чем я успеваю опомниться, он приседает перед своим открытым грузовиком и всасывает мою вагину в рот. Я в ужасе. Это так неловко. Я хочу оттолкнуть его, но я также не хочу выглядеть плаксой, особенно после того, как он был так добр ко мне. Как он всегда уделяет мне повышенное внимание, массирует мои ноги, работает над моим коленом.
Я зажмуриваю глаза и напоминаю себе, что никто об этом не узнает.
Ни Перси. Ни мои родители. Ни Росс
Это будет нашим маленьким секретом.
То, что я возьму с собой в могилу.
Между ног все мокрое. Я не знаю, нравится мне это или нет. То есть, мне нравится внимание, но... я не знаю. Не обязательно все остальное.
После того, что кажется вечностью, но это, вероятно, всего лишь десять минут, он останавливается, поворачивается ко мне, и я вижу, как его руки сгибаются через толстовку. Он растирает одну. Он заканчивает. Я ничего не вижу, так как он стоит ко мне спиной. Он вытирается детскими салфетками и возвращается в багажник. К тому времени я снова сижу на краю, свесив ноги, как ни в чем не бывало.
Мы в порядке. Все в порядке. На самом деле он не со своей женой, и это происходит по обоюдному согласию. Это совсем не похоже на ту статью в новостях. К тому же, если все так плохо, то почему так хорошо?
"Привет." Он ухмыляется.
"Привет."
Затем он целует меня, язык и все остальное, и я чувствую мускус и землистость себя и его слюны - смесь того, что я никогда не пробовала раньше.
И тогда я решаю, что грех не так уж плох на вкус.
21
Девон
Через несколько секунд после того, как Свен с громким стуком захлопнула дверь в свою комнату, Луиза повернулась ко мне и сказала: "Знаешь, я не дура".
"Никогда не думала, что ты такая", - легко ответила я, делая глоток вина.
"Ты до сих пор не прикоснулся ко мне. Даже не поцеловал".
Прошло шесть свиданий. Это тоже были хорошие свидания, хотя я старался быть респектабельным Девоном рядом с ней. Мы не обсуждали странных животных, и она не дразнила меня по поводу моего возраста, языка, акцента и, если подумать, моего существования.
"Я горжусь своим хорошим поведением", - сказал я беззаботно.
"Ты самая большая грешница из всех, и мы оба это знаем". Она нетерпеливо улыбнулась. "Если бы ты хотел меня, ты бы уже взял меня".
Я откинулся на спинку кресла, задумчиво изучая ее лицо.
Луиза выглядела на свой возраст, ее кожа стала тоньше, она нежно прижималась к костям, придавая ей элегантный, слегка упитанный вид. Она была далеко не похожа на пухленькую Свен, с веснушками и румяной, здоровой кожей.
Красота Луизы имела историю, морщины и рассказы.
Она была
"Ты мне нравишься", - признался я Луизе.
"Видимо, не настолько, чтобы сделать шаг", - легко ответила она.
С ней все было легко, и в этом заключался соблазн уступить просьбе моей матери.
"Тогда почему ты здесь?" спросил я.
"У меня все еще есть надежда. Разве это глупо?" Она повертела бокал на столе туда-сюда, держа его за ножку.
"Глупо? Нет. Маловероятно? Всегда".
"Думаю, я смогу сломить тебя", - размышляла Луиза, потягивая свое красное вино. Свет свечей плясал по плоскостям ее лица, отчего улыбка казалась мягче. "Если бы я сказала тебе год назад, что мы будем сидеть вместе и обсуждать возможный роман, ты бы мне не поверил".
"Нет, не поверила бы", - призналась я.
"И все же, мы здесь".
"Вот мы и здесь".
Я бросил еще один взгляд на дверь Свэвен.
На этот раз она не подслушивала и не подглядывала.
В конце той недели состоялось торжественное мероприятие.
Семьдесят восьмой ежегодный Бостонский бал, сбор средств для Фонда Джеральда Фицпатрика, некоммерческой организации 501c3, которая символизировала для многих официальный приход весны.
Выручка от бала, которая обычно составляла около трех миллионов долларов, шла в различные местные заведения, о которых я не интересовался и не хотел знать.
Но для моей фирмы это были отличные списания, не говоря уже о потрясающем поводе надеть мой костюм от Ermenegildo Zegna.
Посещение Бостонского бала также было деловым шагом.
Мне трудно было бы найти лучшее место, где собрался бы весь клуб владельцев частных островов Бостона, большинство из которых были существующими или потенциальными клиентами.
Стоя там, в бальном зале О'Доннелла, и осматривая помещение, я не мог не почувствовать нотку гордости.
Я стал полярной противоположностью своего отца.
Трудолюбивый, уважающий закон мужчина, который не позволял себе поддаваться влиянию женщин или выпивки.
Бальный зал О'Доннелла занимал площадь в пять тысяч квадратных футов на Бойлстон-стрит, с большими окнами, элегантными деталями тюдоровской архитектуры, черными деревянными балками, люстрами цвета экрю и шелковыми драпировками цвета шампанского.
Официанты порхали по залу, обходя женщин в бальных платьях и мужчин в щегольских костюмах. Я стояла в группе людей, среди которых были Киллиан, Хантер, Сэм и отчим Сэма, Трой, и не сводила глаз с Эммабель.
Я знала, что она будет здесь. Ее сестра помогла организовать это мероприятие, и Свен отмечала каждое из мирских достижений своей сестры.