Град разбитых надежд
Шрифт:
— Получай, тварь! — гаркнул он в окровавленное лицо бандита и только потом обернулся, вспомнив, что его увлеченно избивали двое. Один-то катался возле стойки с торчащей из руки костью. А третий куда-то подевался, хотя должен был атаковать. Джоэл поднял голову и опасливо осмотрелся.
— Биф! Но?.. Но… Ты? — онемел он, увидев, как бесформенный и как будто малосильный старикан стоит над поверженным противником.
— Все для тебя! — радостно отсалютовал Биф. Бандит, безвольно запрокинув голову, перегнулся спиной через барную стойку.
— Два пива, хозяин. Мне и моему другу, — хрипло приказал Джоэл, поднимая свой табурет и невозмутимо садясь на прежнее место, словно ничего не случилось.
— Господин охотник, вам надо… Вы же… — икнул из угла трактирщик, который все это время прижимал к себе, похоже, особо ценную бутыль. Или просто схватил первую попавшуюся, опасаясь, что в ходе потасовки ему разгромят все заведение. На полу и правда валялось немало осколков. Несколько Джоэл задумчиво вытащил из своих окровавленных ладоней, но даже не придал этому значения. Боль не приходила, или он слишком привык к жизни в тени боли, в дурмане вечного мучения, которое будило только небывалую ярость. Теперь даже правая нога не ныла, зато все тело охватывал жар, не до конца растраченная удаль трактирной битвы.
— Что мне надо, я сам знаю, — осадил Джоэл. — Надеюсь, с этими парнями проблем не возникнет.
— Нет, — кивнул трактирщик и свистнул местному громиле, который считался вроде охранником. — Эй, выкинь их на улицу. И что ты стоял? Еще вышибала называется!
— Да я просто смотрел на драку, мы заключили пари с мужиками! — оправдывался тот.
— Гони мою долю, — фыркнул на него Джоэл, и вышибала откатился куда-то в тень, прибирать бесчувственные тела нарушителей. Потом он в прямом смысле вышвырнул их на улицу через заднюю дверь в помои на задворках дурного заведения.
— Здорово ты их, — восхищался Биф, отирая кровь с лица полой изодранной рубахи.
— Ты тоже, — ответил Джоэл и распластался на барной стойке, подложив сложенные руки под подбородок. Запал пропадал слишком быстро, и вместе с ним приходила невероятная усталость. В груди наливался огненный шар, раскалялся свинцовым ядром, поджаривая душу и скручивая сердце, сбивая его ритм. Возможно, наставал последний час. Славная смерть, нечего сказать, особенно, после победы над Легендарным Сомном.
«Ну и к Хаосу», — подумал Джоэл, и ему стало все равно. По крайней мере, напоследок он снова ощутил себя живым и бесшабашно юным. Даже улыбнулся, опрокидывая в пересохшее горло новую порцию пива. Он проникся той легкостью бессмысленной жизни, которую нес на сутулых плечах Биф. Пьянчуга, не замечая новых ссадин и синяков, радостно уплетал дармовую крысятину, подскребая с тарелки подливу и громко рыгая.
Джоэл же погрузился в подобие сна, по крайней мере, поднять голову с барной стойки сил не оставалось. Воздуха тоже не хватало, он разевал рот, как рыба на суше, и ждал, какой же из вдохов станет наконец последним. Лучше, чтобы его потом сразу выкинули в Хаос. Ли не следовало знать, насколько напарник успел оскотиниться за короткое время. И от этого тоже делалось почему-то смешно. Джоэл молча рассматривал, как уплетает нехитрое угощение пьянчуга Биф. А тому, похоже, не терпелось поделиться своими мыслями.
— Знаешь, приятель, — ни с того, ни с сего заговорил он. — Врет твой святитель Айгрежи.
— Насчет чего? Он не врет, он придумывает, — слегка заинтересовался Джоэл, все же поднимая голову и с удивлением обнаруживая, что еще не готов отдать концы. Отдышался немного, подремал — и вроде бы ничего. Не считая рассаженной брови, звона в ушах и новых гематом.
— Придумывает, потому что сам не знает, — мелькнуло подобие осмысленности и живости в заплывших глазах пьянчуги. — Не было там Стражей Вселенной. И не жертвовали они собой. Сначала асур Раат Шаатир сражался с Хаосом. Потом они взаимно уничтожились… не до конца. Хаос вон утащил за собой наши миры. А асура Раата закинуло в мирок Бенаам. Там он и нашел приспешников. И покромсал местных.
— Какой-то новый пересказ той сказочки.
— Но это еще не все! Местные от магии не умерли, зато превратились во что-то этакое. Вроде энергии солнца или Барьера. И создали Стражей Вселенной из таких же людей. Украли божественную мощь, хотели сами богов сделать, чтобы против асуров выставить. Но ничего не получилось, Стражи у них начали сходить с ума от непомерной силищи один за другим. Вот вроде и остался один, последний, которого служитель ждет. Только что этот один против целого Хаоса может?
— Биф, тебе-то откуда все это знать? Кто тебе такое рассказал? — слабо усмехнулся Джоэл. Его пугало, что так много знакомых так или иначе верили в секту некого Стража. Да еще не давало покоя то видение на грани жизни и смерти. После всех мытарств выздоровления он уже разуверился, что ему приказал выжить некий Страж. Вытащили его с того света, накололи новыми стимуляторами, закачали кровь Умана. Вот и хорошо. А сны оставались снами, реальность похуже самых жутких кошмаров.
— Сам все знаю, — довольно крякнул Биф, хлопая себя по набитому животу.
— Наверное, у секты Стража есть ответвления.
— Ну, а что, ему можно придумывать, а мне нельзя? — обиделся полоумный старик.
— Не придумывай. А то придумаешь сначала, потом напьешься, сам поверишь, увидишь кошмар. Еще превратишься в сомна, — хлопнул его по плечу Джоэл.
— Не, не превращусь… Кто тебе тогда рассказывать будет? — рассмеялся Биф и выпил залпом оставшееся пиво.
— Занятные сказки нынче в моде, — вздохнул Джоэл. — Как твое имя-то настоящее? Не Ленц?
— Не… Никаких Ленцов не знаю, — беззаботно пожал плечами собеседник. — Биф — это вообще кликуха, значится. Ты меня еще выпивкой угостишь или нет?
— С тебя, пожалуй, хватит.
— Ага, жадный какой. Все себе решил припрятать. Это я вас таких знаю! Знаю, ага, — запротестовал пьянчуга.
— Может, и себе. Тошно мне, Биф, — признался Джоэл и зябко поежился. Теперь его трясло. Липкий пот пропитал одежду, сочился холодными капельками вдоль позвоночника. Пробегавшие мурашки обостряли восприятие, и, казалось, именно из-за них начинали болеть новые ссадины и старые рубцы.
— А мне не тошно? Я тебе про Стражей Вселенной все выложил, а тебе лень на стойку пару монет выложить, — продолжал наседать бродяга. С ними всегда так: немного милосердия оборачивается неблагодарной наглостью. Оттого и не хочется беззаветно помогать опустившимся людям.