Град разбитых надежд
Шрифт:
— Все для вас, господин, — согласился рикша, и они понеслись вперед.
— Гони! Дело срочное!
«Извини, парень, если бы не нога, я бы тебя так не мучил, сам добежал. Но сейчас мне тяжеловато даже на собаках», — подумал вскоре Джоэл, немного приходя в себя. Рикша несся на предельной скорости. Ноги у него, к счастью, остались целы, хотя ранение тоже чуть не лишило работы. Джоэл на своей шкуре убедился, как это паршиво и страшно. Но теперь он не замечал ничего. Все ощущения тела испарились, точно рухнул гигантский занавес, оставляя грот голой сцены.
Замелькали улицы города, неработающие фонари, которые раньше зажигали ворванью, обшарпанные фасады, исписанные полустертыми лозунгами. Джоэл помнил, как они с Ли находили кричащие надписи бунтовщиков, но за лето их стерли, кое-кто даже покрыл штукатурку свежим орнаментом гризайли.
Город то ли восстанавливался для новой жизни, то ли готовился к неведомым потрясениям, старательно отвлекая себя от неизбежности. Зная о революционерах, которые никуда не делись после подавления мятежей, Джоэл уже ни во что хорошее не верил. Хотя нет, в одно хорошее верил: в Джолин.
Снова ее образ обрел для него первозданную чистоту. Плевать он хотел на то, что видел в окне. Она боролась, с пекарем, с хаосом Вермело, боролась ради себя, но вместе с Джоэлом. А теперь он опасался разминуться. И погубить все.
Чтобы не слишком привлекать внимание, Джоэл расплатился с рикшей в Квартале Садов и двинулся вперед пешком. Торопливо, некрасиво и неловко, припадая на правую ногу, которая без скобы норовила увести в сторону. Ничего, сказали же, что мышцы восстановятся. Вот им ускоренная зарядка! Джоэл проникся каким-то лихорадочным злорадством к немощам своего искусанного тела. Сегодня он нашел бы Джолин, даже передвигаясь ползком.
В толпе горожан мелькали девушки в чепцах. В Квартале Садов как раз шла уборка урожая. Фруктовые сады распростерлись вдоль крепкой восточной стены, дальше за ними тянулись поля, примыкавшие к горам, где пасли овец. Только так Вермело выживал все эти годы, молясь, чтобы не случилось засухи или нашествия саранчи. Но двести лет — или больше, или меньше в этом искаженном времени — городу везло. Урожая хватало, чтобы не умереть от голода, собирали его быстро, отряжая по графику работников с фабрик на помощь фермерам.
— Проклятье, — выругался Джоэл, потонув в череде опрятных женщин с крупными корзинами. Он заглядывал в лица, под чепцы, и натыкался то на крючковатый нос старухи, то на конопатое лицо незнакомой девчонки. Лица и чепцы. Чепцы и лица. Они сновали шумным потоком и переговаривались, делясь новостями и сплетнями.
— Слышала, придумали новую штуку…
— Какую еще?
— Консервация называется.
— Мудрено.
— Не мудрено, а чтобы продукты хранить долго-долго. Вот заживем!
— Да то для богатых, небось. Как всегда.
Джоэла не интересовало, что там придумали ученые. «Консервация» и «кремация» для него сейчас имели примерно одинаковый смысл. Все слова казались излишними, дикими, ненужными. Если они не помогали найти Джолин.
Вокруг сновали призраками женщины в белых чепцах, и наваждением вставали воспоминания о черных линиях, которые также закрывали обзор, мешая найти главную цель.
— Джоэл! — донесся знакомый голос. Его окликнули по имени. К счастью, эта цель не сбегала и не скрывалась, как Легендарный Сомн. Его заветная цель и мечта.
— Джолин! — крикнул он и пошел на голос сквозь толпу. Белые чепцы и корзины миновали, Джолин стояла в тихом проулке, точно ждала его.
— Вы искали меня? — удивилась она. — Что-то не так с уликой? Я ошиблась?
Ей хватало выдержки спокойно разносить пирожки в этот день, хотя она знала, что сдала всю организацию. Джоэл в который раз поразился стойкости отважной девушки.
— Джолин, вы можете передать нам список «постоянных клиентов»? — торопливо начал Джоэл, озираясь. Но на крышах никто не скрывался, в этом он снова был уверен. И плевать, что там с ним сотворили в процессе лечения. Если уж это работало, значит, не такие плохие стимуляторы ему влили. Или это Каменный Ворон передал часть силы, когда дух скитался пламенем погасших свечей? Но в этот день было не до мистицизма.
— Если Зереф заметит пропажу, мне конец, — испугалась Джолин. — Он уже что-то подозревает.
— Ты и так не доставила несколько посланий. Все закончится сегодня. Иначе нельзя. Джолин! Тебе нельзя возвращаться в пекарню.
— Я могу передать список устно, — задумалась Джолин, нервно сцепив пальцы вокруг корзины. — Запомните?
— Разумеется.
— Если список будет на месте, я еще смогу придумать отговорку, почему пропали послания. Если вдруг все закончится не сегодня, — недоверчиво протянула Джолин. Похоже, она не верила во всесилие охотников. Джоэл сам сомневался в правдивости своих пламенных клятв, которые неосмотрительно бросил утром. Но глядя на бледную, осунувшуюся, но не сдающуюся собеседницу он понимал, что обязан распутать заговор. И спасти ее. Он обещал сделать все, что в его силах. Но ради любимых возможно совершать то, что выше сил. А пока он просто слушал и напрягал извилины мозга, чтобы в памяти четко отложились все сведения о клиентах.
В сети передачи информации через пекаря вырисовывалась четкая схема. Джолин не имела права отклоняться от маршрута, который и впрямь пролегал через весь город. Среди клиентов оказалось немало уважаемых людей: ученых, крупных торговцев, оружейников. Подстрекатели пустили свои отравленные корни во все районы Вермело, а список профессий только подтверждал предположения о строительстве какой-то сложной машины. Но Джоэл не представлял, где в трущобах можно спрятать целый дирижабль или хотя бы воздушный шар.
— И все-таки, какова твоя роль? — спросил он, когда Джолин закончила.
— Курьер. Доставляю послания, — ответила она. — Я же уже говорила.
— Я не совсем об этом. Джолин… Ответь мне честно, — засомневался Джоэл. — Так ты разделяешь их взгляды?
— Нет. Уже совершенно нет. Я не хочу, чтобы этот город сгорел в огне. Я просто хочу выжить. Да и… насколько я поняла, они замышляют что-то, — облизнув губы, отозвалась Джолин. — Послания зашифрованы. Но из разговоров я поняла, что в трущобах что-то строится. Не представляю, что именно.