Граф Алексей Андреевич Аракчеев
Шрифт:
своими бесконечными дисциплинарными наставлениями нередко доводил меня до слез. Поставит,
бывало, под ружье и начнет преподавать истины рекрутской школы, о том, как должен стоять
солдат, пересыпая эти пунктики и до сих пор непонятными для меня фразами: «Никакого
художества в вас я не замечаю; но только вы всеми средствиями подавайтесь вперед и отнюдь на
оные не упирайтесь да на левый бок не наваливайтесь! Стыдно, стыдно плакать! Плачут одни
бабы, а нам,
II
В том же 1822 году, в июле месяце (числа не упомню), объявлено было, что Император Александр
Павлович посетит Новгородские военные поселенияv[v]. Для встречи Государя приказано было
приготовиться той половине полка, по району которой он должен был проехать.
На случай проезда Государя установлен был особый церемониал, который и соблюдался всегда во
всех поселенных полках: поселяне-хозяева, с своими женами и детьми, становились каждый перед
домом своего нумера; постояльцы каждого хозяина помещались по левую сторону его семейства;
все, как хозяева, так и постояльцы, были в мундирах, фуражках и в штиблетах; женщины и дети
также наряжались в свои лучшие праздничные костюмы. Ротные командиры находились на правых
флангах связей, то есть у домов № 1-го, где и представляли рапорты о состоянии своих рот;
полковой же командир встречал Государя на границе своего полка.
При въезде в роту Государь останавливался, принимал рапорт и потом медленно ехал, отвечая
приветливым поклоном на громогласное «здравия желаем» гренадер.
В этот день я в первый раз увидел Благословенного. Он ехал в коляске вместе с Аракчеевым,
сидевшим по правую его руку. Иногда Государь приказывал остановиться, входил в дом,
осматривал житье-бытье поселенцев, пробовал кушанье, приготовленное в этот день хозяевами (а
в этот день хозяева ухо остро держали!)vi[vi].
За прием и угощение Царя хозяйка дома получала в подарок сарафан, очень нарядный, обшитый
серебряною бахромой и усаженный такими же пуговицами. Об этом подарке объявлялось
впоследствии в приказе по полку, причем объяснялось, что такая-то за примерный порядок в
хозяйстве Всемилостивейше жалуется штофным сарафаном в 150 рублей (в то время считали еще
на ассигнации).
На другой день по приезде Государя происходил смотр полку графа Аракчеева и армейским
кадровым баталионам. Эти баталионы — несчастная жертва тогдашнего времени — приходили
иногда в числе пятидесяти или шестидесяти в Новгородские поселения еще в апреле месяце и
были употребляемы в разные работы: вырубку лесов, расчистку полей, проведение дорог, выделку
кирпича и т.п. Обыкновенно
квартиры в разных более или менее отдаленных уездах Новгородской и смежных с нею губерний в
сентябре месяце; но иногда те из них, которые не успели выполнить определенных им рабочих
уроков, оставлялись на работах в наказание и на октябрь.
Царский смотр сошел благополучно; Государь остался всем очень доволен и, по обыкновению,
благодаря Аракчеева за представление в отличном виде подведомственных ему частей, обнял его
и поцеловал.
По отъезде Государя все, экстренно подтянутое, начало мало-помалу приходить в свое обычное
состояние, и поселенная жизнь потекла будничным порядком; только начальствующие лица все
еще продолжали волноваться в ожидании наград.
III
Спустя недели две после Высочайшего смотра приехал в полк Аракчеев. На другой день назначен
был развод с церемонией. В караул по полку — очередная рота; состав развода следующий:
1) караульная рота; 2) караул Военно-учительского института; 3) два караула от армейских
кадровых батальонов; 4) караул от фурштатской ротыvii[vi ]; 5) караул от рабочего батальона; 6)
учителя военно-сиротских отделенийvii [vi i]; 7) уланы Чугуевского и Херсонского поселений; 8)
парольные унтер-офицеры от всех батальонов и 9) унтер-офицеры и рядовые (при офицере) от
жандармского взвода и фурштатской роты, верхами являвшиеся ординарцами и вестовыми к
старшему при разводе.
Я нарочно привожу этот мозаичный состав развода, чтобы читатель мог составить себе понятие о
разводах былого времени.
Все готово. Все подтянуты, выглажены и вылощены; все с трепетом ждут грозного начальника.
Тихо так, что слышно жужжание больших синих мух, ожесточенно нападающих на потные лица и
затылки гренадер и самого начальства... Старшие офицеры, собравшиеся на правом фланге
развода, разговаривают вполголоса, передавая друг другу свои предположения о том, кому какую
дадут награду. Офицеры, находящиеся в строю, проходят иногда по фронту, выравнивая ряды,
поправляя на людях амуницию и кивера... Звуки подзатыльников и зуботычин раздаются как-то
очень глухо — бьют осторожно... крепкое русское словцо, в обычное время неумолкаемым эхом
перекатывающееся по плацу, теперь слышится иначе, мягко и сдержанно...
— Идет! — полушепотом проносится по разводу, и действительно, он наконец появляется.
Встреченный барабанным походом, граф после обычного приветствия: «Здорово, гренадеры!» —