Граф де Шантелен
Шрифт:
Однако даже разгром в битве при Савене не означал для него окончания борьбы. Он замыкал арьергард огромной колонны, подбадривал, торопил отстающих, отстреливаясь последними патронами и отгоняя ударами сабли слишком рьяных республиканцев. Но, несмотря ни на что, ряды его товарищей редели, и он слышал их предсмертные крики в ночи.
Всеми силами он стремился ускорить продвижение колонны.
— Ну, шевелитесь же, — кричал он мешкающим.
— Офицер, я больше не могу, — отвечали ему одни.
— Я умираю, — стонали другие.
— На помощь, на помощь, — кричала женщина, сраженная пулей в бок.
— Дочка! Дочь моя! — вскрикивала мать, потерявшая своего ребенка.
Граф де Шантелен пытался утешить, поддержать, ободрить этих людей, чувствуя, что все его усилия — лишь капля в море.
Около четырех часов утра его нагнал одинокий крестьянин. Граф сразу узнал этого человека, несмотря на темноту и туман.
— Кернан!
— Да, мой господин!
— Живой!
— Да. Но вперед, вперед! — отвечал крестьянин, увлекая графа за собой.
— А что же с этими несчастными? — воскликнул тот, указывая на виднеющиеся то тут, то там отдельные группки людей. — Мы не можем оставить их!
— Ваша отвага не спасет их, мой господин! За мной! За мной!
— Кернан, чего ты хочешь от меня?
— Я хочу сообщить, что вас ожидают большие несчастья!
— Меня?
— Да, мой господин! Госпожа графиня, моя племянница Мари…
— О, моя жена, моя девочка! — воскликнул граф, схватив Кернана за руку.
— Да, я видел Карваля!
— Карваля? — вскричал граф и, не выпуская руки своего собеседника, бросился сквозь толпу.
Тот, кого граф называл Кернаном, носил широкополую шляпу, из-под которой виднелась коричневая шерстяная шапочка. Волосы, ниспадавшие до самых плеч, обрамляли его суровое и энергичное лицо. Штаны из грубого полотна едва прикрывали покрасневшие от холода колени, разноцветные подвязки перетягивали сбившиеся гетры, а ступни утопали в наполовину расколотых огромных сабо, [25] с подкладкой из соломы, пропитавшейся кровью. Плечи бретонца прикрывал козий полушубок, а из-за пояса с широкой пряжкой виднелась рукоять кухонного ножа; в правой руке крестьянин держал ружье.
25
Сабо — грубые башмаки, которые носили крестьяне; изготовлялись из одного куска дерева, иногда верх делали кожаным.
Могучая фигура Кернана наводила на мысль об огромной физической силе этого человека. И в самом деле, у себя на родине он прослыл необыкновенным силачом. О нем рассказывали удивительные истории; и ни разу на праздничных поединках, так любимых бретонцами, этот неустрашимый боец не повстречал достойного соперника.
Его лохмотья, пропитанные грязью и кровью, достаточно красноречиво свидетельствовали о том участии, которое он принял в последних сражениях повстанческой армии.
Он следовал за графом размашистым шагом; последний, в свою очередь, стремясь сократить путь, пробирался по рву, наполовину заполненному водой и грязью. Слова, произнесенные Кернаном, ужаснули его. Достигнув передних рядов колонны, граф заметил в стороне от дороги небольшую рощицу. Туда-то он и увлек своего спутника.
— Так ты видел Карваля? — спросил граф изменившимся голосом.
— Да, мой господин!
— Где?
— В сегодняшней драке, среди республиканцев.
— Он узнал тебя?
— Да.
— И он говорил с тобой?
— Да, после того, как разрядил в меня свои пистолеты.
— Ты не ранен? — живо воскликнул граф.
— Нет пока что, — ответил бретонец с печальной усмешкой.
— И что сказал этот негодяй?
— «Тебя ждут в замке Шантелен», — вот что он крикнул перед тем, как скрыться в дыму сражения. Я бросился за ним вдогонку, но — куда там!
— «Тебя ждут в замке Шантелен», — повторил граф. — Что он хотел этим сказать?
— Да уж ничего хорошего!
— А что он делал в республиканской армии?
— Командовал шайкой таких же бандитов, как и он сам.
— А! Доблестный офицер армии Конвента, которого я выгнал за воровство из моего дома!
— Да, бандитами становятся не сразу. Но от этого его слова внушают мне не меньше беспокойства. «В замке Шантелен», — так он сказал. И туда стоит поспешить!
— Да, да, конечно! — подхватил граф, томимый горестными предчувствиями. — Но эти несчастные, наше движение…
— Мой господин, — Кернан постарался придать своему голосу возможно большую убедительность, — сначала семья, а потом родина. Что станется без нас с госпожой графиней и с моей племянницей Мари? Вы исполнили свой долг дворянина, сражаясь за Господа Бога и короля. Вернемся в замок и, как только наши близкие будут в безопасности, снова возьмемся за оружие. Католическая армия разгромлена, но война еще не закончена. Поверьте! Снова зашевелились в Морбиане; [26] я сам знаю некоего Жано Котро, который способен доставить немало хлопот республиканцам, а мы уж похлопочем вместе с ним.
26
Морбиан — департамент, занимающий юго-западную часть бывшей провинции Бретань и выходящий к Атлантическому океану. Расположен к северо-северо-западу от Вандеи.
— Тогда в дорогу, — сказал граф. — Ты прав, в словах этого Карваля содержится угроза. Я увезу своих жену и дочь за пределы Франции и вернусь сложить голову на родной земле.
— Мы вернемся вместе, мой господин, — откликнулся Кернан.
— Да. Но как добраться до замка?
— Я думаю, нам надо идти до Геранда, а оттуда пробираться вдоль берега либо на Пирьяк, либо на Круазик, чтобы затем выйти в море.
— А на чем? — воскликнул граф.
— У вас есть золото?
— Да, около полутора тысяч ливров. [27]
27
Ливр — старинная французская серебряная монета, первоначально соответствовавшая стоимости одного фунта серебра; впоследствии такое значение ливр имел только в качестве денежно-счетной единицы; как обиходная монета с 1667 года был равен 20 су; отменен в 1793 году.
— Ну так на это можно купить лодку у какого-нибудь рыбака, а если потребуется, и самого рыбака в придачу.
— И как же мы поступим?
— У нас нет выбора, мой господин. На суше мы скоро столкнемся с одним из отрядов республиканцев или же, прячась в зарослях и избегая проезжих дорог, рискуем добраться до цели слишком поздно. Если вообще сможем добраться…
— Тогда в путь, — сказал граф.
— В путь, — ответил ему крестьянин.
Граф де Шантелен полностью доверял Кернану, который был его молочным братом. Можно сказать, что храбрый бретонец являлся частью семьи де Шантеленов. Дочь графа Мари он называл не иначе как «моя племянница», а та, в свою очередь, звала его «мой дядя Кернан». Господин и слуга были неразлучны с малых лет, причем Кернан, получивший хорошее воспитание, выделялся среди людей своего круга. Разделив со своим господином забавы детства и бурные годы юности, он смело последовал за ним, чтобы разделить все тяготы и лишения военного похода. Решив присоединиться к армии Кателино, граф собирался оставить Кернана в своем замке, но разлучить братьев оказалось невозможно. Впрочем, в замке оставались другие слуги, способные защитить графиню в случае опасности. И наконец, еще одно обстоятельство, которое более или менее успокаивало графа: замок находился в самом центре Филистера, [28] затерянный где-то между Фуэнаном и Плугастелем, вдали от Кемпера и Бреста — оплота республиканцев. Итак, считая свою семью в безопасности, граф без колебаний примкнул к восстанию. Но встреча с Карвалем, его бывшим слугой, которого граф выгнал год назад за воровство, и особенно его слова, полные угрозы, явились для него предупреждением о надвигающейся опасности, которую следовало опередить.
28
Финистер — департамент, занимающий крайний запад бывшей провинции Бретань.