Граф Мечников
Шрифт:
Старик встал, и кивнул на старый бетонный мол:
– Пойдем, рыбешку половим?
– Я не против. Все равно, до ужина в дом возвращаться не стоит, пусть наши женщины наговорятся.
– Ну, да, так и есть. – По узкой тропинке мы стали спускаться вниз, и Кара, искоса посмотрев на меня, предложил: – Саня, а помчали со мной в Дебальцево. Сатанистов погоняем, и за прошлое с ними посчитаемся. Ты, как, готов к подвигу?
– Всегда готов, – я усмехнулся, двумя пальцами правой руки похлопал по черному 'гэбэшному' погону на левом плече, и добавил: – Да только мне в другую сторону дорога ложится.
– Опять Средиземка?
– Она самая.
– Значит, Симаков всерьез решил Гибралтар перекрыть?
– Меня Гибралтар особо касаться не будет,
– А как через территорию Альянса пройдешь?
– Нормально, там сейчас замятня начинается, в которой генералы с адмиралами на Игнасио Каннингема зубы точат. И пока у средиземноморцев такие дела, наши суда, что на Гибралтар идут, никто особо не проверяет. Командующему Черноморской оперативной группой адмиралу Чейни с нами надо дружить, и он не наглеет, так что проскочу. Поначалу, была мысль семьи и припасы по морю отправить, а мне с небольшой группой Босфор и Дарданеллы по земле обойти. Но пока отряд отдыхал и в дорогу собирался, ситуация изменилась, и мои начальники решили, что не надо множить дополнительные сложности, если и без них можно обойтись. Так что через месяц я срываюсь, гружусь на транспортные суда и убываю в западном направлении.
– Ясно. Жен и детей с собой потянешь?
Помедлив, я подтвердил:
– Да, хотя не хотелось. Думал наши семьи в столице оставить, но расклад такой, что мы надолго уходим, может так сложиться, что на три-четыре года.
– А они-то сами знают, что ты их с места срываешь?
– Лида знает, а Марьяна, наверняка, догадывается.
Кара тяжко вздохнул.
– С одной стороны правильно, что в Средиземное море идешь, для тебя это хорошо, будешь сам по себе. А лично для меня и Ирины со Светланой, конечно же, плохо, внуков теперь долго не увидим.
– Не вижу проблемы, дядя Коля. Надоест сектантов по лесам гонять, добро пожаловать ко мне в гости.
– Посмотрим.
За разговором, вышли на мол. Здесь Кара замолчал и, ловко подхватив своей единственной рукой спиннинг, приступил к рыбной ловле. Я последовал его примеру, и с первого броска, сразу же вытащил довольно крупную рыбешку. Сантиметров сорок в длину, барабулю. Серебристое тело рыбины забилось на бетоне, и я закинул ее в ведро, а затем подумал о том, как странно мы с Карой сейчас выглядим. На совершенно пустынном побережье, на моле стоят два человека. Один, седой инвалид в армейской горке. Другой, высокий плечистый блондин в новеньком темно-зеленом камуфляже с черными погонами майора госбезопасности. Наемник, который ушел на покой и снова желающий вернуться на войну, и офицер ГБ, полунезависимый вольный командир на службе государства, а с недавнего времени еще и аристократ. Кара и Мечник. Тесть и зять. Мы такие разные, и в то же самое время имеем немало общего, в первую очередь то, что вся наша жизнь так или иначе, завязана на военные аспекты жизнедеятельности человека. И хотя Буров всю свою жизнь посвятил наемничеству, я от него недалеко ушел. Тем же самым, что и Кара, занимаюсь, только к государству поближе прислонился, а так-то, суть одна и та же, только вид сбоку, и в моих действиях жестокости немного поменьше.
Взмах спиннинга. Катушка быстро разматывается и тяжелое свинцовое грузило, увлекая за собой леску с крючками, уходит в воду. Руки действуют сами по себе, а мысли перескакивают в прошлое, на то время, когда ровно восемь месяцев назад мой отряд вернулся в столицу из своего очередного дальнего похода. В тот день я имел беседу с диктатором ККФ Николаем Симаковым. И после этого моя жизнь, в очередной раз, серьезно изменилась.
Ну, кем я был раньше? Простым гвардейцем из Четвертой бригады. Затем стал купцом и разведчиком Отдела Дальней Разведки при ГБ. Далее, средиземноморским корсаром на службе государства и командиром вольного отряда, идущего от берегов Балтийского моря к берегам моря Черного. А после возвращения на родину и проявленного ко мне со стороны верховной власти ККФ внимания, начинался очередной этап моей жизни.
Везде
Сама церемония прошла без пафоса, салютов и широкого освещения в СМИ. Правитель ККФ решил провести мероприятие тихо, хотя в обществе про это событие, конечно же, знали, и много о нем говорили. В большом зале, который был обставлен под старину, собралось около полусотни гостей, а в центре, несколькими рядами, выстроились будущие дворяне. Сначала, как и ожидалось, перед нами выступил диктатор, который двинул короткую десятиминутную речь. Ну, а говорил он про смутное время, которому наше общество должно противопоставить не только армию, флот и спецслужбы, но и касту людей, готовых честно служить обществу и государству не взирая ни на что, то есть нас, аристократов Кубанской Конфедерации.
Диктатора поддержали аплодисментами, а затем он стал вызывать нас к себе. Мы выходили один за другим. Стоящий рядом с Симаковым-старшим герольд кратко рассказывал о заслугах каждого новоиспеченного аристократа перед государством. Диктатор жал нам руки, вручал бумаги на пожизненное дворянство и титул, а затем вешал на шею серебряный диск с цветной гравировкой герба, который у каждого был свой. На моем гербе, кстати сказать, был изображен черный щит, а на нем алое сердце в языках красного пламени, крестообразно пронзенное черным мечом и стрелами. По ободу шел затейливый узор девиза: «Не тлеть, а пылать. Не существовать, а жить».
Так я стал графом. И после фуршета, когда вернулся домой, несколько часов привыкал к новому титулу, который выделял меня из всех прочих людей, населяющих Кубанскую Конфедерацию. Перекатывал словосочетание: 'граф Мечников' на языке, и пришел к выводу, что это звучит. Однако, по факту, графское звание не дает мне никаких явных привилегий. Оно только обозначает близость к правящей верхушке, и обязывает ко многому, ибо все мы, сто человек: военные, предприниматели, купцы, разведчики, мореходы и промышленники, поклялись в верности диктатору и его сыну Илье. И не знаю, кто и как, а я и мой патрон генерал-майор ГБ Еременко к своей клятве относимся чрезвычайно серьезно, и готовы выполнить практически любой приказ нашего будущего императора.
С чего бы, вдруг такая верность? А с того, что мы видели мир за пределами ККФ без всяких прикрас, и нам ясно, что для выживания нашего общества в мире, который пережил уничтоживший более девяносто пяти процентов населения планеты Земля катаклизм, необходимо всю полноту власти сосредоточить в одних руках. Только так Конфедерация сможет быстро и правильно реагировать на все многочисленные опасности вокруг нас. Тут и харьковские сектанты-сатанисты, называющие себя Внуками Зари, и дикари-«беспределы» на востоке, и рабовладельческий Крымский имамат, впитавший в себя всю безродную накипь рода человеческого, и Всероссийский Диктат в Москве, и Средиземноморский Альянс, и Новоисламский Халифат за Кавказским хребтом. Да, и мало ли еще кто. Куда ни посмотри, кругом потенциальные агрессоры и упыри смутного времени, которые имеют желание с нас что-то получить, в этом Симаков-старший прав. И чтобы жить спокойно, и не бояться за жизнь детей и честь жен, не только своих, но и чужих, таким людям как я и Еременко, приходится поступаться своей личной свободой и принципами. И не просто поступаться, но и делать то, что нам прикажет будущий император, а пока еще только правая рука диктатора ККФ, его сын и наследник Илья Симаков. Такие вот дела.