Граф Рейхард
Шрифт:
Опомнись!
– взвизгнул Дремба.
– Не поднимайся на башни! Ты погибнешь среди привидений! Они убьют тебя, высосут твой мозг, выколют глаза!
Разорвут на части, утащат в преисподнюю...
– подхватила толпа.
Они правы, тебе лучше остаться здесь, - сказал Гроцер.
– Подниматься на башни в такую ночь - это чистое безумие!
Но юноша отрицательно качал головой.
Не пускайте его!
– голосил Дремба.
– Разве вы не видите, что он сумасшедший?
Пусть идёт, коли так хочет!
– рявкнул Гроцер, перекрывая его крики.
– Я дал ему слово!
Благодарю
Ну, чего глаза вылупили?
– обернулся Гроцер к собравшимся.
– Надвигается гроза, быстрей рассёдлывайте лошадей и уводите их в подвалы! А тебе, сударь, - сказал он Максимилиану, - надо бы поторопиться, если хочешь до наступления полуночи подняться на вершину одной из этих башен.
Да, я иду, - барон решительно сорвал с себя плащ и бросил на землю.
– Прощайте и молитесь обо мне.
И он направился к зияющему чернотой входу в центральное здание. Неожиданно перед ним встал Зигмунд с горящим смоляным факелом.
Если тебе так охота совать голову в пасть к сатане, то я могу проводить тебя до второго этажа, - предложил разбойник.
Гроцер присвистнул от изумления.
Эй, Зигмунд, ты хочешь идти туда?
Я покажу ему дорогу до нужной лестницы, - отозвался одноглазый.
– Там целый лабиринт коридоров, в нём можно проплутать всю ночь и так и не найти путь на башню. Тем более призраки начнут слетаться только в полночь, а я к тому времени успею вернуться назад.
Ну, как знаешь, - Гроцер повернулся и зашагал к кострам. Его товарищи гурьбой поспешили за ним.
Молодой барон с признательностью посмотрел на Зигмунда.
Вы великодушный противник, - сказал он.
Я не шутя намеревался заколоть тебя, сударь, и вправе был ожидать от тебя того же самого, - возразил одноглазый.
– Но ты сохранил мне жизнь. Так что, за мной должок... Однако поспешим, - он озабоченно посмотрел на небо.
– Тучи сгустились...
Дождь хлынул, едва они ступили под своды замка. В спины им ударил резкий порыв ветра с холодными каплями. Осторожно двигаясь за своим спутником, Максимилиан различал в колеблющемся свете факела очертания выщербленных колонн и сводчатые арки, за которыми начинались галереи, уводящие во мрак.
Снаружи слышался всё усиливающийся шум дождя. Внезапно под потолком раздался пронзительный писк, что-то захлопало, путники невольно втянули головы в плечи и, проследив направление удалявшегося звука, увидели в слабо освещённом дверном проёме силуэт вылетающей из здания летучей мыши.
Тьфу, напугала, проклятая, - Зигмунд передёрнул плечами.
– Никогда не вхожу сюда вечером, - он двинулся вдоль растрескавшейся стены.
– Только днём, когда в окна светит солнце и со мной друзья... Говорят, последний владелец замка, князь Богуслав, где-то здесь припрятал золото...
И вы его искали?
Да, но нашли всего одну серебряную монету, которую потом пришлось выкинуть. Она принесла несчастье нашедшему её человеку... Всё, что здесь лежит - проклято и заколдовано, ни к чему не прикоснусь, даже к груде драгоценностей, если она вдруг попадётся... И тебе не советую...
Свет факела падал на столбы, с которых облетела штукатурка; за столбами показывались входы в какие-то галереи; временами попадались лестницы, одни из которых круто взбегали вверх, другие уводили вниз, в мрачные подвалы, откуда до слуха Максимилиана долетали какие-то странные, навевавшие жуть звуки.
Зигмунд покосился на своего спутника.
Что, сударь, ещё не передумал?
Нет.
Вон та лестница приведёт тебя на башню, - разбойник факелом показал куда-то на дальний конец просторного захламлённого помещения.
Но Максимилиан, сколько ни вглядывался в темноту, ничего не мог разглядеть.
Так уж и быть, пройду ещё немного, - сказал Зигмунд, поколебавшись.
Я думаю, до наступления полуночи нам нечего опасаться, - заметил юноша.
Плохо ты знаешь Вратиславский замок, - ворчливо отозвался его спутник.
– Доводилось ли тебе слышать о призраке жены князя Богуслава? Этот призрак зовётся Лиловой Дамой... Говорят, князь свою жену тайно замучил и убил, и с тех пор она бродит здесь по ночам...
– Подняв повыше факел, разбойник стал подниматься по осыпающимся ступеням.
– А ещё говорят, что князь пытал своих узников, наслаждаясь их предсмертными муками. Души многих из них не нашли успокоения и появляются здесь в образе светящихся фигур...
Ты видел кого-нибудь?
– спросил Максимилиан.
Мы все видели. Тут по ночам в окнах иногда появляются белые фигуры... Но эти привидения безвредны. Они суть души замученных, тела которых не погребены и не отпеты по церковному обряду... А есть и другие привидения - души отринутых Господом за их страшные грехи. Вот они-то и слетаются сюда в Иванову ночь! Эти греховодники и после своей смерти творят зло. Плохо приходится тем, кто встречается с ними... Встреча с такими привидениями сулит скорую смерть...
– Зигмунд понизил голос.
– Понял теперь, на что ты идёшь?
Мне уже всё равно, - отозвался юноша.
– Я выбрал свою судьбу.
Они поднялись по лестнице и двинулись по низкой сводчатой галерее, с которой открывался вид на нижние помещения.
Князь Богуслав после смерти не нашёл покоя и стал одним из отвергнутых, приносящих зло призрачных созданий, - говорил разбойник.
– Его дух остался в замке и стонет по ночам, испытывая адские муки... Наследники Богуслава продали замок, но новые владельцы прожили здесь недолго. Призраки выжили людей... Замок опустел... А лет пятнадцать назад здесь появились мы...
И не побоялись привидений?
Сначала боялись, конечно. Но у нас не было выбора. За нами по пятам шёл целый полк солдат. Призраки, а вернее, дурные слухи о Вратиславском замке, спасли нас... Австрийский полковник оказался трусом, он и слышать не хотел, чтобы войти в замок. Его отряд расположился в долине, отрезав нас от дорог... Он надеялся, что голод заставит нас сдаться... Осада продолжалась почти целый год, но мы выдержали. В замке есть вода, а окрестные горы поставляли нам фазанов и диких коз. В конце концов австрийцы ушли, а мы так привыкли к этим подвалам, что остались в них... И в этом есть смысл. Едва ли сыщется жандарм, который осмелится сунуть сюда нос...