Граф Суворов. Том 4
Шрифт:
— Если мой «избранницей» не окажется дама жабьей наружности лет на пятнадцать старше. — улыбнувшись уточнил я.
— Пф, можно подумать среди аристократов все еще такие водятся. — фыркнула от смеха Инга. — К тому же, девушка к тридцати не научившаяся быть красавицей — полная дура. А дуры долго не живут. Не во времена перемен.
— Как раз дуры то могут их и пережить, ни о чем не задумываясь и просто плывя по течению. — ответил я, на что девушка снова улыбнулась, постепенно живая. — Надеюсь и у вас в браке, когда бы он не наступил, все будет хорошо. Говорят, конечно, что
— Вы ко мне безжалостны, граф. — картинно прикрыв обратной стороной ладони лоб отклонилась на спинку кресла Инга. — За что вы желаете мне старика в мужья?
— Говорят опыт, наработанный с гАдами, очень помогает в жизни. Особенно если этих гадов как следует прижать. — улыбнулся я, но девушка вместо того, чтобы поддержать шутку — напряглась. — Не беспокойтесь, вряд ли нас с вами запишут в противники, по крайней мере пока не начнется гражданская война.
— Разобраться бы вам в политике, граф. — снова вздохнула Инга. — А то, не ровен час, она придет разбираться с вами, а это всегда плохо заканчивается. Впрочем, об этом вы в курсе. Иначе не собирали бы собственную роту дарников с тяжелым вооружением.
— Надежные боевые товарищи пригодятся в любой ситуации. — на всякий случай уточнил я. — И очень надеюсь, что конфликт между братом с сестрой не перейдет в кровавую бойню. Иначе получится очень нехорошо. Хуже гражданской войны — только геноцид невинных. Особенно если на самом деле чужаки уничтожают страну руками ее же жителей. До этого доводить нельзя.
— Именно. — кивнула Лугуй, в очередной раз показав, что настроена крайне серьезно. — Поэтому мы с вами будем парой на вечере. И если придется я… даже…
— Прошу прощения, но вы думаете слишком далеко и слишком плохо. Я безусловно понял намек, но не думаю, что вам придется жертвовать собой за империю. — покачал я головой. — Да и зачем? Что решит наш политический брак, если он состоится? Я действительно не разбираюсь в политике и дворцовом местничестве в данное время, но слышал, что ваш отец погиб…
— Совершенно не разбираетесь. — фыркнула раздражённо Инга. — Мой дед жив, и сейчас является генерал-адъютантом, при президенте Демидове, являющимся главнокомандующим республики. Наши рода военных, наши отцы, хоть и ныне покойные — дружили. Наш брак мог бы стать основной для союза военных родов и купировать войну, при этом не выглядел бы чем-то инородным.
— Это предложение президента, вашего деда, или императрицы? — на всякий случай уточнил я.
— Пока — только деда. После объявления брака между Гавриилом и Екатериной многое изменилось. Иногда мне даже, кажется, что я совершенно безуспешно пытаюсь догнать упущенное время. — раздосадовано проговорила Лугуй, демонстративно показывая сведенные вместе ладошки.
— Вам не стоит переживать по этому поводу. Кому угодно — но не вам. — улыбнулся я, беря в свои ладони ее пальцы. — Не нужно идти на брак, если вам это неугодно. Тем более, поверьте, я тоже всеми способами выступаю против кровопролития. Хотя и понимаю, что иногда оно неизбежно.
— Нужно сделать все от нас зависящее,
— Для этого совершенно не обязательно жертвовать собой. — покачал я головой. — Пока — точно. Если я верно понимаю, все стычки на линии соприкосновения, пока прекратились, крупных сражений нет.
— Лишь потому, что идет отчаянная борьба между родами. — покачала головой Лугуй. — Торг, перетягивание на свою сторону сильнейших. Если так продолжиться и дальше, то через три-четыре месяца стороны полностью сформируют армии, и тогда…
— Да, лето конечно может стать жарким. А у меня еще спрашивали планы на осень. — проговорил я, откинувшись на спинку кресла, и Инга с удивлением посмотрела за окно, которое я ей до этого загораживал, при этом глаза ее расширились так что я просто вынужден был обернуться.
Снаружи зажглись дорожные фонари, освещение выровнялось и стало видна нахохлившаяся фигура в толстой пушистой шубе, внимательно вглядывающаяся внутрь оранжереи, в попытках что-либо увидеть. Очень знакомая фигура с выбивающейся из блондинистых волос голубой прядью.
— А кто у вас спрашивал планы на осень? — взглянула на меня Инга. — Случайно не эта разгневанная особа?
— Гхм… — проговорил я, когда Мальвина, наконец сообразившая что ее заметили, отпрянула от окна и быстрым шагом удалилась. — А что у нас осенью?
— Вы совершенно не разбираетесь в дворцовой политике. — вздохнула княжна Ляпицкая. — Осенью — бал дебютанток…
Попрощались мы с грустной, но настойчивой княжной достаточно тепло, хотя появление Мальвины и оказалось для меня полной неожиданностью. Ингу же оно, наоборот, заставило подобраться. Хотя о причинах девушка мне сообщать не стала, лишь в очередной раз вздохнув про мою неосведомленность. Хорошо хоть не добавила «ничего ты не знаешь, Александр», и на том спасибо.
Оказавшись в своей комнате и поблагодарив Надежду, заверил ее в том, что больше услуги горничной мне не понадобятся. Пришлось еще уточнить что «никакие» услуги, а то под вечер девушка хоть и вымоталась совершенно, но все еще пыталась кокетничать и строить глазки.
Да и я, чего греха таить, за несколько встреч, выдохся будто от полноценной дневной тренировки. Но вместо сна заставил себя засесть за изучение той самой политики, о которой говорила Инга. Наступишь кому-нибудь на ногу, а потом выяснится, что он племянник, дяди, сводного брата, близнеца, потерявшегося в детстве… в общем не хорошо может получится.
Правда в открытых источниках такого не было, и пришлось напрягать Строганова, который подключил пресс-группу рода. И даже не смотря на поздний вечер мне на почту тут же посыпались отчеты включающие родовые древа, текущую обстановку и все то что считали необходимым специалисты.
Засиделся я допоздна, и, наверное, именно поэтому успел заметить яркую вспышку, в стороне от оранжереи. Через мгновение свет погас, бронированные окна затряслись от удара воздуха, пойдя волнами, потрескались, но выдержали. А через мгновение вниз рухнули стальные щиты и взвыла сирена.