Граф
Шрифт:
Что это?
Только благоволение небес!
Высшие силы с ними! Они вели и поддерживали! Поставив своим избранником этого человека — воеводу и графа, что каких-то несколько лет был практически никем и звали его никак. Нищий сын помещика, будущее которого лежало в вечные послужильцы. А то и вообще — вон из воинского сословия.
Андрей еще немного поиграл с толпой, накручивая ее. После чего решил удалиться в свои покои. Пригласив к себе командиров. И наблюдателей. Но уйти не успел. Фердинанд начал петь:
Thatmaelti m'in m'odir,
at m'er skyldi kaupa
fley ok fagrar 'arar
fara 'a brott med v'ikingum…
От чего граф даже слегка опешил. Он посмотрел ему в глаза и увидел там лишь пылающий огонь. Только решимость. Только страсть. Посему, где-то с середины этой короткой песенки присоединился.
Никто из бойцов полка ничего не понял. Но люди помнили эти слова. И считали их заговором или каким-то чародейством. Сейчас же, услышав их вновь, приняли, как и прежде. За волшбу, привлекающую высшие силы на их сторону.
И плевать, что ее начал этот немец иноземный.
Начал и начал. Чай слышал их. И вон как воспылал воодушевлением.
— С нашим воеводой ходить, не с ихними. Чай таких у них отродясь не было, — заметил один из копейщиков, глядя на Фердинанда и оглаживая бороду.
И соседи с ним согласились.
Андрей же, с едва скрываемым раздражением, все-таки покинул своих людей и уединился. Однако ненадолго. К нему прибежал этот датчанин.
— Почему я не пойду с тобой в поход?! — выпалил он, когда узнал распоряжение Андрея. Тот хотел, как можно мягче его остудить. Но…
— Ты посланник своего короля. Взятие Азака ты видел. А дальше вам всем надлежит вернуться. Я не в праве рисковать вашими жизнями.
— А до этого был в праве?
— Взятие крепости мною хорошо продумано и подготовлено. Оно не представляло угрозы или опасности. И, если бы не пришли эти галеры, то я ограничился бы ее взятием и разорением окрестного побережья. Но там, — махнул рукой Андрей неопределенно, — может быть все что угодно. И если мы начнем шалить, то османы начнут нас преследовать. Могут устроить травлю. Возможно придется туго. Очень туго. И если ты погибнешь, то кто расскажет твоему королю об этом взятии?
— Я здесь не ради него.
— А ради чего?
— Ты, по слухам, лучший полководец во всей округе. И я хочу быть подле. Хотя бы в этом походе.
— Русь и Дания стратегические союзники. Не знаю, понимаешь ты это или нет, но не важно. Нам нечего делить, но вот общие интересы имеются. И я не хочу, чтобы твой отец озлобился на Русь из-за твоей глупой гибели.
— Так ты догадался?
Андрей фыркнул, усмехнувшись.
О том, что Фердинанд датский любит лазать по германским землям с целью освоения передового военного опыта знала вся Европа. Это не являлось секретом. Как и сделать выводы из поведения сего «наблюдателя», ведущего себя довольно странно для простого дипломата.
— Раз догадался, то тем более должен пойти мне на встречу, — меж тем продолжил датчанин.
— Почему?
— Я же наследный принц.
— Если ты погибнешь в этом походе, то так и останешься наследным принцем. И никогда не сможешь подменить отца.
— Но я не могу этот поход пропустить! Понимаешь?
— Нет, — покачал головой Андрей. — Не понимаю.
— Ты объявил викинг. И…
— Ты уже стяжал себе славу, участвуя во взятии Азака. Если пожелаешь, я напишу тебе грамотку, в которой ты первым взбираешься на стену.
— Это же будет ложь!
— Зато моя совесть будет чиста.
— А моя честь попрана! И тебе будет проще убить меня, ибо я тебе такого не прощу!
Андрей нахмурился.
Перспектива нанести смертельное оскорбление будущему королю Дании его совсем не радовала. Но и рисковать не хотелось. Во всяком случае, если что-то пойдет не так, вся вина окажется на нем.
— Я напишу отцу письмо и передам его со своими людьми. Если по воле Всевышнего я погибну, то тебя никто винить не станет. — произнес Фердинанд.
— Зачем тебе это? Просто слава?
— Дания окружена врагами. Она слаба. И тут ты объявляешь викинг и у тебя все удается. Я просто не могу пройти мимо.
— Помнится, ты не сильно чествовал мой поступок в Туле.
— Слова — просто слова. А тут я вижу, высшие силы тебе действительно благоволят. Значит это — настоящий викинг. И я не могу его пропустить. Понимаешь? Не могу. Я не прощу себе этого.
Андрей сокрушенно покачал головой, но промолчал. Отказать он не мог, а соглашаться не хотел. Впрочем, именно в это время в помещение ворвался раздосадованный Дамиан.
— Я не останусь! Я тоже выступаю! — выпалил он с порога. — Мой Рей не простит мне, если я это пропущу!
— Видишь? — указал Фердинанд на него рукой. — Мой тоже.
Пришлось им уступить.
К счастью больше желающих во что бы то ни стало пойти в поход с полком не наблюдалось. И те же персы если бы могли — пешком бы ушли в сторону родных земель, дабы как можно скорее поведать своему Шаху о взятии Азака, точнее о том, что они там обнаружили. И им дополнительная фаза похода была даром не нужна. Поэтому они приняли не только благосклонно распоряжение Андрея, но и вполне радостно.
Дождаться союзных татар. И с ними уходить. Оставив в городе гарнизон и припасы. Что может быть проще?
Татарам же тем граф уже писал письмо. Точнее не им, а жене, дабы она компенсировала степнякам неудобства за счет семейной казны. Царь, понятно, такими вещами заниматься не будет. А Андрей посчитал очень важным сделать так, чтобы эти союзники вернулись из похода с деньгами. И связывали свой личный успех с ним. Тем более что любой труд должен быть оплачен…
Часть 3. Джунгли болят