Граф
Шрифт:
Андрей же, капитан, Фредерик, Дамиан и священник ехали в голове колонны верхом. На клячах, но командирам пешего отряда и на клячах престижно идти. Священнику, правда, пришлось немного замаскироваться, надев подходящую местную одежду. Да и Фредерик с Дамианом также украсили себя соответствующими тряпками. Дабы их доспехи выглядели трофеями. Воевода же и так имел вид относительно восточный, хотя главным в этом отряде виделся всем окружающим капитан. Он и одеждой выигрышно выделялся, и держался максимально горделиво. А эти остальные люди, ехавшие рядом с ним верхом, представлялись младшими командирами сего славного отряда. Ну и лицом духовным, что их сопровождал. Ибо отца-иезуита именно под него и замаскировали.
Так и шли.
Нагло. Дерзко. Открыто. Приветливо помахивая всем ручкой. С коней. В то время как бойцы сосредоточенно трусили рысцой за всадниками, стараясь не сбить дыхание…
***
Тем временем в Москве к Иоанну Васильевичу прибыл гонец. Ушедший вперед, дабы опередить основную делегацию, возвращающуюся из Азака.
— Государь, — прижав «по-тульски» кулак к сердцу и поклонившись, но уже привычно, произнес наблюдатель, отправленный Царем с Андреем в поход.
— Хорошие новости? — поджав губы спросил Иоанн Васильевич, выгнув вопросительно бровь.
— Хорошие Государь! — выпалил он. — Воевода твой Азак взял!
— Ох… — выдохнул Царь.
И по его лицу было не ясно — то ли он доволен, то ли раздражен. Но уж удивлен был точно.
— А… хм… а почему граф сам не явился?
— Он захватил две османские боевые галеры и отправился в море! — бодро отрапортовал гонец.
— ЧТО?! — аж вскочил Царь.
— Разорять побережье… — тихо, почто шепотом закончил гонец.
Государь промолчал.
Лишь начал взад-вперед ходить. Нервно заламывая пальцы. Где-то минуты через три, буркнув:
— Что еще? Ногаи? Крымчаки? Они где были?
— Османский капитан, взятый в плен, сказал, что крымчакам не до выступления. А ногаев Гази воевода твой побил. Первый раз на волоке у Иван-озера. Второй раз — у Азака, когда они мешали высадиться. А третий раз там же, когда весь полк в ночной атаке навалился на стойбище степное и учинил там резню.
— Сильную?
— Бежали, сверкая копытами, как заметил воевода.
— Смешно, — с мрачным и очень серьезным видом ответил Государь.
Вышел и комнатки, в которой сидел, и громогласно велел срочно собирать Боярскую думу.
— А ты тут сиди, — указал Царь на лавку. — Жди.
— Государь, — робко произнес гонец. — Поесть бы чего. Я день ничего не ел — спешил к тебе, чтобы новость сию сообщить.
— Принесут. — ответил Иоанн Васильевич, кивнул какому-то из слуг и тот зашевелился. Сам же, выпятив в раздражении бороду вперед, направился к супруге.
— Ты сам не свой, — с порога произнесла он, жестом выслав всех, кто присутствовал в ее покоях.
Царь был действительно на удивление эффектен. Бледный, местами с красными пятнами. Глаза горят. Борода дыбом.
— Что случилось?
— Андрей. — хрипло произнес он. — Он взял Азак.
— Вот и славно, — мягко улыбнулась Анастасия. — Это радостная новость. Теперь бы придумать, как его удержать…
— Он на этом не остановился.
— В каком смысле? Полез в Крым?
— Я не знаю… Он захватил две турецкий галеры и уплыл на них куда-то с большей частью полка. И один бес знает, что он там творит!
Царица нахмурилась, села, а улыбка сошла с ее лица.
— Взял две галеры… крепость… еще и со степняками, наверное, столкнулся?
— Разбил и их.
— А сколько у него людей осталось?
— В грамотке, что Андрей передал, ни убитых, ни раненых у него почти нет.
— Это как? — удивилась Анастасия.
— А вот так… — развел руками Царь. — Я Боярскую думу созвал. Будем обсуждать.
— Ты только не горячись, — встав и взяв его за руку, произнесла Царица.
— Не горячиться, говоришь? — прищурился Государь. — Ты хоть понимаешь, что он может натворить?
— Не спеши. Нужно во всем разобраться.
— Если бы он взял Азак и положил там большую часть полка — это было бы дело. Размазал бы я тогда этот полк по Азаку и Туле. А самого Андрея в ту же Рязань или лучше Новгород перевел бы. На повышение. А теперь что делать?! ЧТО?!
— НЕ СПЕШИТЬ. — медленно и очень четко проговорила Анастасия.
— Отец Дионисий прав. Этот воевода очень тщеславен и явно жаждет власти.
— Отец Дионисий чей человек? Патриарха Константинополя. То есть, слуга слуги Султана. Посему его словам веры нет. Али ты не разумеешь, что Сулейману надобно вас с Андреем поссорить?
— А если нет?
— А если да?
— Ты не понимаешь… — мрачно произнес Иоанн Васильевич. — Раньше я думал, что его полк силен. Но, в случае чего, мой московский, подкрепленный новгородским и рязанским, сомнет тульский. Это внушало мне определенную уверенность. Сейчас же — нет. Если он сумел взять Азак почти без потерь, то выступив против меня, он легко разгромит все, что я выставлю. Да и люди воевать с ним не станут.
— Потому что он защитил их поместья от татарского разорения? — глухо спросила Царица.
— Да. И потому что после этой новости он станет… я не знаю…
Цари потупилась.
— Понимаешь?
— Понимаю.
— И все еще настаиваешь на том, чтобы я не спешил?
— Да.
— НО ПОЧЕМУ?!
— Потому что он верен тебе. Он силен. Он опасен. Как дикий необузданный зверь. Но он верен тебе. И это твой зверь. Просто не давай ему скучать в стойле.
— Зверь… — фыркнул Царь.
— А кто? Я почитала его «Деяния Русов» и нашла, что ранее почти все славные князья были такими. Понимаешь? Другие не выживали. И не были способны удержать власть. Он просто отголосок славного прошлого. И другим ему не стань.