Графиня и донжуан
Шрифт:
Повернувшись, Себастьян пошел прочь. Джулиет смотрела ему вслед, и слезы душили ее. Она знала, что больше он не будет навязывать ей свое общество.
Глава 6
– Ты тоже здесь, Грей?
– Себастьян даже не пытался скрыть свое удивление при виде друга.
Ровно в десять часов он явился в кабинет Бэнкрофта и застал там лорда Грейсона. С нескрываемым раздражением Себастьян отказался от предложения графа Бэнфордского занять место напротив него, за большим, крытым кожей столом. Достаточно он уже посидел вот так перед старшим братом Хоуком,
– Благодарю вас, я предпочитаю стоять, - сказал он графу и встал спиной к окну, сжав руки за спиной.
Граф кивнул.
– Моя жена сказала, что у вас с леди Бойд вышла размолвка?…
– Что за… - Себастьян помрачнел. Он считал, что его разговор с Долли останется между ними. Впрочем, часть этого разговора слышала Джулиет Бойд… - Долли не имела права передавать вам наш разговор, - запротестовал он.
– Боюсь, именно это она и сделала.
– Лицо графа выражало сожаление и в то же время решимость.
– Видите ли, не в наших интересах, чтобы вы ссорились с леди Бойд.
– «Не в наших интересах»?
– Себастьян с удивлением посмотрел на графа и Грея.
– Может мне кто-нибудь объяснить, что здесь происходит?
– Успокойся, старина, - отозвался Грей.
– Не думаю, что это возможно, - огрызнулся Себастьян.
– По крайней мере, выслушай Бэнкрофта.
Граф встал, словно желая привлечь внимание к своим словам.
– Две недели назад вы обратились к моей жене с просьбой пригласить сюда графиню, и она ответила, что уже направила приглашение. Вас это не удивило?
– С чего бы?
– Себастьян пожал плечами.
– Они ведь когда-то водили знакомство, не так ли?
– Возможно, - осторожно сказал граф.
– Однако в данном случае их дружба ни при чем. Жена направила приглашение леди Бойд по моей просьбе.
– Я ничего не понимаю, - растерянно проговорил Себастьян. Сегодняшнее утро и так не удалось, а загадочность графа просто выводила его из себя.
– Я уверен, до вас дошли слухи о… преждевременной кончине графа Крествудского?
– И вы туда же!
– Себастьян вышел на середину комнаты.
– Вы, - сказал он, указывая на графа, - не далее как вчера вечером дали понять, что приходитесь другом графине Крествудской. А ты, - обернулся он к Грею, - пытался за ней ухаживать всякий раз, когда представлялась возможность. И теперь я должен поверить, что вы оба считаете ее способной на убийство?
– В этом все дело, Себастьян, - мягко ответил Грей.
– Правда заключается в том, что мы не знаем, на что способна эта леди.
– Со дня смерти Бойда прошло уже почти восемнадцать месяцев, - холодно сказал Себастьян.
– Если Джулиет действительно причастна к этому, я уверен, у нее были на то основания.
– Ага…
– Гм…
Себастьян заметил, что мужчины обменялись взглядами. Он пребывал в замешательстве. Граф велел Долли пригласить Джулиет. А Грей, как оказалось, только для вида жаловался на утомительную поездку. Вчера вечером именно Грей вместо Себастьяна сидел за столом рядом с Джулиет. Теперь выясняется, что Грей и граф Бэнфордский знакомы друг с другом куда лучше, чем думал Себастьян.
– Отлично, - сказал он наконец, уселся в одно из кресел, стоявших у камина, и устремил мрачный взгляд на мужчин.
– Лучше объясните мне, что
– Знаете, Грейсон, думаю, что вы и Долли ошибались в оценке интеллекта Сент-Клера, - с издевкой сказал граф.
– Себ - отличный парень, - жизнерадостно откликнулся Грей.
– Себ приходит в ярость!
– рявкнул Себастьян.
– Хорошо, - сказал граф и посмотрел ему прямо в глаза.
– Я всегда за откровенный разговор, но прежде вынужден просить вас дать слово джентльмена, что никто не узнает то, о чем я вам сейчас расскажу.
Себастьян прекрасно понимал, что в данном случае граф имел в виду Джулиет. До сего дня он считал мужа Долли вежливым и приятным человеком, но не более того. Видимо, он его недооценивал. И Себастьян уже не знал, хочет ли он услышать рассказ графа.
– …Боюсь, дорогая Джулиет, вы составили неверное суждение о Сент-Клере, - мягко говорила Долли, сидя рядом с Джулиет в своем будуаре. Джулиет совсем не хотелось принимать приглашение Долли, ведь она тоже считала ее виновной в смерти мужа, но Долли была настойчива. И теперь оказывается, что Себастьян вовсе не обвинял ее, а, напротив, считал совершенно непричастной к смерти Эдварда. Джулиет чувствовала себя крайне неловко. Кажется, теперь она должна извиниться перед Себастьяном не один раз, а дважды.
– Полтора года меня окружали слухи и сплетни, и я поневоле стала излишне чувствительной, - холодно сказала она.
– Разумеется, моя дорогая.
– Долли сочувственно прикоснулась к ее плечу.
– Если вы захотите поговорить, я всегда готова вас выслушать…
Бог знает, как страстно Джулиет желала рассказать кому-нибудь о своей жизни с Эдвардом. О том, как он по ночам приходил к ней в постель и брал ее с холодным равнодушием, не обращая внимания на испытываемую ею боль.
О его жестокости в первые месяцы их брака, когда Джулиет еще надеялась на то, что в Эдварде вдруг проснется сострадание. Скоро она поняла, что ее мольбы напрасны, Эдвард не выносил, когда ему перечили, и становился еще более жестоким. О да, Джулиет хотела бы поделиться этим с кем-нибудь, но знала, что никогда не решится…
– Благодарю вас, Долли, - Джулиет улыбнулась, стараясь смягчить отказ, - но сейчас я бы предпочла поговорить о том, как мне извиниться перед лордом Сент-Клером за возникшее недоразумение.
Если Долли и обидело нежелание Джулиет раскрыть перед ней душу, она не выказала обиды, лишь рассмеялась.
– О, моя дорогая, не спешите уступать и признавать свою ошибку. Мужчины так любят во всем оказываться правыми, что небольшой урок им не повредит.
Джулиет рассмеялась:
– Но в данном случае лорд Сент-Клер действительно не виноват…
– Я ведь не говорю, что вы должны терзать его вечно, - Долли заговорщически улыбнулась, - но он должен почувствовать вашу холодность. Завтра вечером, на балу у вас будет возможность простить его.
Джулиет, подняла темные брови:
– Так, значит, это я должна простить его?
– Разумеется! Я на собственном опыте поняла, что это единственно возможная линия поведения. К тому времени, как я перестаю дуться на Бэнкрофта, он уже настолько сбит с толку, что совершенно забывает о том, что виновата я, и радуется, что мы опять… друзья!