Грань между разумом и сердцем, или Час до рассвета

Зейноллов Диас

– Давай потеряемся? – сказала ты.

– Это как? – смотря в твои глаза, спросил я.

– Это как утонуть друг в друге.

От тебя остались одни воспоминания. Фотографии. Твой запах на моих футболках. Во мне осталась ты.

Стоит жаркая июльская ночь. Дышится вполне свободно, так как кругом у нас одни деревья, нет совсем уж голой степи, что тянется по всей нашей стране. После доброго и долгого времяпровождения в кафе мы с друзьями разошлись по домам.

Три месяца назад я приехал домой из столицы, так как

наступили каникулы, и я покинул столицу, чтобы забыть о прошлом. «Ты всегда мне помогаешь, надеюсь, и на этот раз ты залечишь мои душевные раны, избавишь от нехватки чувств, и наполнишь меня новыми силами жить. Жить по-настоящему». В ответ слышу хладнокровное, фундаментальное молчание. В день моего приезда меня ждала моя семья. У входа первой всегда встречает бабушка, крепко обнимает, жадно целует, и плачет. От счастья.

Просыпаюсь на следующее утро – пахнет вкусной пиццей и теплом на кухне. Бабушка успевает везде и во всем. Берет нож и разрезает ею приготовленную пиццу. Свежий и мягкий ломтик испеченного хлеба в духовке вместе с ломтиками сыра, помидоров, докторской колбасы и всякой зелени – тает во рту. Тут же наполняет пиалу чаем. Домашним. Не люблю пить кофе только тогда, когда нахожусь дома. В остальных случаях предпочитаю крепкий кофе. На то есть множество причин, к примеру: «никто не умеет заваривать чай так, как заваривают у меня дома, да и к тому же если пью кофе, то он не дает мне уснуть в хлопотах столичной суеты, в то время, как домашний чай расслабляет».

Мне некуда спешить, потому что я дома. Тут нет прошлого, тут есть: «здесь и сейчас». Спокойно. Уютно. Лежу на полу в летнюю ночь – форточки открыты нараспашку, а то и вовсе сняты и завешаны мелкой сеткой от мошкары. Слышны звуки сверчков, воздух наполнен чистотой и свободой – от того и дышится легко. Домашний воздух Счастья. Сразу спать не ложусь, потому что хочется насладиться всем сполна, чтобы спалось крепче. Выхожу на улицу – любуясь звездным небом, выкуриваю сигарету.

Вечерние, темно-синие клубы дыма облаков переплелись в строгие и натянутые тучи, что где-то вдали льют как из ведра. По возвращению в комнату успеваю выключить телевизор, который смотрит уже уснувшая и усталая от дневных хлопот по дому бабушка. Экран телевизора не успевает погаснуть, как вновь пробудившаяся ото сна бабушка говорит:

– Зачем выключил? Я же смотрю.

Улыбаясь, ухожу в свою комнату. Странные все-таки люди в старости, такие же малые дети, нуждающиеся в простом человеческом понимании и заботе.

Постель пахнет домашней свежестью. Мягкие удобные подушки разбросаны по сторонам, тонкое одеяло прижато между ног, телефон находится в режиме «без звука», как и режим самой комнаты. Слышны звуки стрелок от часов, что висят на стене – звуки бьющего молотка по гвоздю или марширующих солдат.

Люблю гулять в лесу. Теперь один – без тебя. Под ногами шелестит листва, от небольшого ветра ветви деревьев наклоняются из стороны в сторону, словно исполняя лесной танец. В лесу тихо и спокойно. Он живет своей жизнью, в которой скрыты тысячи жизней его обитателей, одним из них являюсь я. Мне нравится слушать лес, а ему от меня не нужно ничего, кроме как моего присутствия. Нахожу удобное место возле какой-нибудь березы, упираюсь на нее спиной, выкуриваю сигарету и слушаю тишину.

По дороге в лес обязательно беру с собой осколок какой-нибудь разбитой стеклянной бутылки, чтобы через его призму любоваться небом. Порой оно с коричневым оттенком, порой темно-зеленое, а иногда и вовсе черное. Все зависит от цвета стекла.

Бывает, что попадаю под дождь. Дождь в лесу особенно прекрасен – трава

становится мокрой, с листьев по капле стекает вода и падает на землю, тем самым оживляя почву. Выхожу из леса и под дождем возвращаюсь домой. Где-то вдали появилась радуга, солнце, оживляясь и выходя из-под туч, снова принимается за свое. Дождь продолжает идти, как и я вместе с ним. Капли дождя отлетают от шиферной крыши, как теннисные мячи, при соприкосновении с кортом, после сильного удара ракеткой. После чего вновь попадая на изгибы шифера, бегут в стек, по нему в какой-нибудь сосуд, образуя маленькую небесную милость в одном объеме.

Пью чай. Отогреваюсь. Сохну. Дождь перестал идти, видимо проводил меня до дома и исчез. Точно так же как и ты когда-то.

Лето пролетело как бумажный самолет перед моими глазами. Я его ощущал, жил в нем, дышал им, лечился в нем от прошлого, зализывал раны. Удалось мне это или нет? Время покажет. Последние августовские дни дают знать о приближении осени. К тому же они дают знать не только о приближении осени, но и о скором наступлении учебы в институте.

Часы пробили без пятнадцати двенадцать. Вещи были собраны. Вот и прошли дни, которые наполнили меня домашней энергией, для того, чтобы я не сломался в столичной суете, в котором мне все – начиная с наших улиц и заканчивая нашей скамейкой в парке, будет напоминать тебя.

Попрощался с родными. К утру я буду в столице, а сейчас я в родных краях, с каждым движением колеса автобуса я отдаляюсь от них. Становится не по себе и что-то внутри замыкает, зажимает, давит… сердце.

Никогда не переставай улыбаться,

даже когда тебе грустно, -

кто-то может влюбиться в твою улыбку.

Габриель Гарсия Маркес

Каждый день птица находила себе укрытие в ветвях сухого дерева, стоявшего посреди огромной необитаемой пустыни.

Однажды налетел ураган и вырвал дерево с корнем. И пришлось бедной птице пролететь сотни миль в поисках укрытия – пока она не прилетела, наконец, в сад, где журчала вода и благоухали увешанные плодами деревья.

Если бы сухое дерево уцелело, никакая сила не заставила бы птицу покинуть насиженное место.

Притча

Глава 8

Мы были счастливы. Из-за неё я потерял свою голову, признаваясь в любви, друг другу каждый день мы не могли насытиться друг другом. Я не мог насытиться всем её существованием, я не успел. Мы ехали по трассе. Шёл сильный ливень. Скорость автомобиля была 80 км/ч. Из-за сильного ливня видимость дороги была очень плохой. Мы ехали отдыхать на курорт, хотели побыть только вдвоём, только наши миры и наши звёзды, незаметно машину заносит в сторону от внешнего удара. Пытаюсь вырулить, но занос слишком крут, не могу контролировать ситуацию, чувствую, что машину переворачивает. Удар. Кровь. Её испуганный крик. Смотрю на неё и успеваю сказать, что все будет хорошо. Она смотрит на меня и говорит, что любит меня.

Просыпаюсь в больнице. Не знаю, сколько я пролежал без сознания, но, по всей видимости, очень много. Врачи суетятся, бегают из стороны в сторону. Кричат от радости и мило улыбаются. Ничего не могу понять. Засыпаю. Не знаю, через сколько проснулся. Медсестра меняет капельницу.

– Вам уже лучше? – спрашивает она.

– Не знаю!

– Так бывает. Вам очень повезло!

– С чем? – спрашиваю я, – со мной была ещё девушка, где она? Что с ней?