Грань между разумом и сердцем, или Час до рассвета
Шрифт:
Лицо медсестры изменилось.
– Вам повезло, – повторяет она.
– Что с моей любимой? С чем мне повезло? И почему врачи так радовались и кричали "удалось!"? Что удалось?
– Пересадка сердца!
– Кому?
– Вам! У Вас был шанс, у нее нет. Девушка, которая была рядом с Вами, узнав, что у Вас ноль шансов на то, чтобы выжить, дала одобрение на пересадку Вам своего сердца.
Я
– Вы хоть понимаете, что Вы говорите?
Я не контролировал себя. В палату вбежали пару мужчин в халатах. Схватили меня и уложили на кровать, связав мне руки и ноги. Я орал. Я не контролировал поток своих слез.
Через три часа все успокоилось. Я пришёл в себя, но не мог поверить, что её больше нет, что её сердце во мне. Перед тем, как остаться одному, та самая медсестра обратилась ко мне:
– Она сказала, что безумно любит Вас и чтобы Вы были счастливы. Она всегда рядом с Вами, – не сдержав слез, сказала медсестра, – Вам очень повезло!
Попытки покончить с собой были бесконечны.
Моника…, словно шанс на жизнь.
Глава 9
Инесса! Красивое имя. Высокая девушка, с русыми волосами, голубыми глазами, c пышной грудью третьего размера и пышной, целлюлозной задницей, с родимым коричневым пятном на лбу. Как и многие другие студенты перевелась в наш институт после закрытия Казахстанско-Российского Университета. Многие парни в нашей группе, можно сказать, что абсолютно все обратили на нее внимание. Это было естественно – девушка она видная, симпатичная. Многие парни бегали за ней с нашего института и с КРУ, мне было не до нее. Я был озабочен своим одиночеством.
Я был озабочен тобой.
Вновь началась учеба. 2 курс. Снова начались пары. Сентябрь летел перед моими глазами, словно автомобиль на шоссе. Работа, квартира, учеба – и так изо дня в день, только лишь на выходные я выбирался из всего этого болота и проводил время с друзьями. Не успел приехать в столицу, как она мне сразу осточертела. Так незаметно пролетел сентябрь, я влился в рутину учебы, в группе стало намного интереснее. Новые лица, новые индивиды, но мне они были не интересны, я отсиживал пары и уходил на работу, с работы на квартиру, с квартиры в себя. Словно какая-то традиция в наше время добавлять в свои социальные сети новых знакомых. Почему бы и нет? Добавил пару человек, только лишь для того, чтобы интересоваться учебой, не более того. Первой добавилась Инесса, у нее и решил спросить вопросы по учебе. Узнал нужную мне информацию, поддержал недолгий диалог и вышел из онлайна. Как и мое сердце когда-то.
В квартире как всегда было душно, и я решил выйти на улицу. Немного прогуляться. Подышать ночным осенним воздухом. Ночь была прекрасна. Не было постоянного столичного ветра, не было ни одного человека в округе, одни лишь одинокие столбы, да фонари, что освещали улицы и
Глава 10
– У каждого прошлого есть свое будущее.
– Вы снова подались в философию? – спросил я.
– Нет, это философия подалась в меня.
Черноволосый, небольшого роста, с густой аккуратно убранной бородой, в сером пальто старик, лет шестидесяти восьми. Всю ночь я сидел у неугасающего костра, на берегу реки с сигаретой в зубах и все слушал новые истории моего старшего друга. Он прекрасный рассказчик всяких небылиц, но в особенности чудесны его рассказы о Любви: восторженной и несчастной, взаимной и отвергнутой.
– Понимаете, он отдал свою жизнь ради своей возлюбленной. Вот, что значить любить и быть любимым.
– Вы о чем? – с непониманием сказанных слов дедушки Мурата, спросил я.
– Все вы понимаете, только не хотите в этом признаваться. Все мы такие. Люди.
Я сел у костра. Хотелось тишины, и мой старший друг это понимал и поэтому молчал. Я любовался искрами костра, наслаждался треском хвороста и звездами. Немного поник и ушел в себя.
– Не многие вещи стоят того, чтобы о них задумываться, – сказал дедушка Мурат, – и немногие люди стоят того, чтобы тратить на них свое время, чувства и даже мысли. – Вы правы, – согласился я, – жизнь слишком сложная штука, но в то же время так проста. – Мы сами ее усложняем. Главное, не усложняйте себя.
Я не смог сдержать эгоистичную улыбку на лице. Наверняка он был опьянен красным вином и не понимал того, что он говорит. Наступил рассвет. Я направился в сторону квартиры. Город понемногу просыпался. Трафик увеличивался. Начались утренние пробки. Я не успевал на учебу. Сильно тянуло ко сну. Глаза были красными. Я смог отсидеть только три пары из пяти и покинул стены института. В нем ничего не изменилось. Одни и те же лица, одни и те же разговоры о тачках, телефонах, дорогих тряпках. Никакого разнообразия. Вот, что называется студенческой жизнью. О ней я мог только мечтать.
Начались пары. Как оказалось, мы уже прошли несколько тем, которые не были записаны у меня в тетради. Я обнаружил, что у меня одна тетрадь на несколько пар, хотя на моем письменном столе тетрадей столько, что выставляй на прилавок и торгуй ими. В наше время души людей стали, словно мои тетради, исписанные всякой ерундой, которую не каждый поймет, так и лежат на прилавках, либо пылятся, либо продаются.
– Люди исчезают, чтобы снова появится, но только в новом обличии. Ты все такой же. То ли от безысходности, то ли от того, что ты такой, какой есть на самом деле. Именно таким я и люблю тебя, – приветствовал меня один из моих лучших друзей – Ерназар (Ера).
– Ненавижу твою лесть, – ответил я, – люблю твою неприличную жесткость.
На большой перемене мы вышли на курилку. Погода была отличная, ни жара, ни холод, что-то посередине. Курилка постепенно стала наполняться и парнями, и девушками, для меня это уже не удивительно, что большинство девушек нашего института курят.
– Видели, да? – начал разговор один из группашей, имея в виду мимо прошедшую девушку, а точнее нашу группашку – Инессу. – Да, фигура то, что надо, – подхватил второй, – я бы ей вдул.