Гранатовое зернышко
Шрифт:
У Амины действительно иногда складывалось впечатление, что она здесь играет что-то по типу роли курицы-наседки. Она была среди местных бабочек старшей – и не только в плане иерархии, но и по возрасту – чаще всего приходили совсем молоденький девочки, тусовались до полугода, а потом отправлялись кто учиться, кто жениться, кто рожать, а кто в поисках лучшей доли куда-то на Бродвей.
Вспомнить хотя бы Настю Веселову – ко временам ее прихода, Амина уже обладала и огромным опытом, и нехилой интуицией, понимала, что эта бабочка долго в Баттерфляе не проработает, поэтому поначалу довольно холодно относилась – зачем растрачивать душевные, да и не только душевные силы на человека, который свинтит через месяц-другой? Но Настя
Нельзя сказать, что этот уход расстроил Амину как-то особенно сильно, но после Насти она приняла окончательное решение – запретила себе даже мечтать о том, что когда-то у Баттерфляя будет своя постоянная труппа. Конвейер бабочек не остановить.
Но даже для этих – временных – бабочек она была той самой курицей-наседкой.
Циничной, местами жесткой и враждебной, но наседкой. Внутренние бабочкины конфликты никогда не выходили за пределы гримерки, в случае возникновения вопросов с администрацией девочки предварительно вечно получали одобрение у нее, за советом тоже почему-то шли к ней. За любым: парень бросил, изменил, сама изменила, залетела, потеряла, на учебе завал, болеет кто, у ребенка колики. Почему-то вечно шли к Амине. Незамужней, бездетной, без высшего образования и неизвестно откуда произошедшей.
В клубе о ней знали мало, а вот она наслушалась уже великое множество всяческих историй.
– Вкусноооо… – из собственных мыслей Амину вывел возглас одной из девочек. Они успели уже достать кастрюльку, найти вилки, встать вокруг этой самой кастрюли и таскать оттуда по одному виноградные конвертики.
– Погрели бы хоть, обжоры, – Амина сказала, а потом захотелось самой себе же дать подзатыльник – прозвучало, будто слова сварливой, но довольной тем, что смогла угодить, бабки. – Ну и знайте, что если из нашего старого дырявого латекса будет выпирать хоть что-то лишнее, кроме как одобренного мною размера бамперов и багажников, на сцену не выпущу. Порвете нафиг костюмы, а наш Жлобсабирыч все равно денег на новые не даст, и станем мы стриптиз-клубом не по призванию, а по бедности…
– Кто Сабирыч? – по законам жанра Дамир просто обязан был в этот момент проноситься мимо гримерной.
Девочки застыли с вилками в руках и улыбками на лицах – они-то любили, когда Амина в такой манере песочит их начальство, а вот открытых стычек Амины с Дамиром пытались избегать. В принципе, как и остальные работники клуба. Под горячую руку попасться не хотелось, а встревать – совсем не вариант. Для них ссоры – это особый ритуал и посторонним там не рады. Вот только девочки ведь не знали о заключенном вчера пари…
***
Мир проносился мимо, когда заслышал знакомый голос через полуоткрытую дверь, затормозил и попал как раз на нужный момент.
Будь на месте Амины кто угодно, растерялся бы, пристыдился, покраснел, попытался бы тут же оправдаться или извиниться, но эта… стерва… из другого теста.
– Деньги будут, Дамирсабирыч?
– На что? Могу на губозакаточную машинку выписать чек. Прямо сейчас. Подходит?
– Вот поэтому, девочки, – получив ответ, Амина кивнула, а потом повернулась к затихшим бабочкам, – ешьте медленно и тщательно пережевывая. Так, во-первых, сытость быстрее наступает, а во-вторых, больше шансов до победного влезать в наши лохмотья, – как-то ободрительно отреагировать на этот ответ девочки не могли, косясь то на абсолютно спокойного Дамира, то на такую же Амину. Происходило что-то странное. В воздухе витало предчувствие скандала, пора было сматывать удочки и прятаться, а апеллируя к ним, Амина отрезала пути к отступлению. – А «победный», Дамирсабирыч, это когда я дожму вас на полное финансирование всех наших потребностей…
– Прихотей, – Дамир хмыкнул, глядя исключительно на Амину.
– Потребностей.
– Все же прихотей.
Разворачивающийся диалог был будто репетицией дальнейшего общения. Что Амина, что Дамир тренировались в умении сдерживаться, когда хочется поддаться раздражению. Получалось пока у обоих.
– Прихоть – это чтоб на баре работали исключительно небритые брюнеты, и чтоб голые по пояс, и не больно волосатые при этом… А новые костюмы для бабочек – это не прихоть. Это не-об-хо-ди-мость.
– Ок, будут тебе небритые брюнеты, Амине-ханым… – Дамир еще раз улыбнулся, ответил, подмигнул Амине, а потом сделал шаг к девочкам, обступившим кастрюлю. – А чем это у вас пахнет тут?
Увидел, присвистнул…
И если раньше Амина просто забавлялась, то стоило ему тут же глянуть на нее, почувствовала злость. Не столько на него, сколько на ситуацию.
– Тебе не предлагают, – и ответила, чувствуя эту самую злость, даже толком не успев подумать.
– Хозяин-барин, – и тут же пожалела. Если честно, обидеть Дамира не хотела, а получилось – будто по носу щелкнула. И в глазах у него промелькнула эта самая обида, правда он очень быстро справился, виду не подал. – Но я вообще по делу пришел. Раз уж еды тебе для меня жалко, то хотя бы временем своим драгоценным поделись… На час договорились встретиться с агентами тех чуваков бакинских, которые должны в июне выступать. Помнишь?
– Да, – Амина кивнула.
– Хочу, чтоб ты с нами была.
– Зачем? – хоть обычно подобным и занимается Амина, но на этот раз инициатором и переговорщиком был непосредственно Дамир. Амина же этому никак не сопротивлялась и даже очень радовалась, что этот процесс проходит мимо.
– Надо, – Мир мог ответить куда более развернуто. Мог объяснить, что в процессе беседы возникнут вопросы, которые, во-первых, касаются ее, а во-вторых, в которых она разбирается лучше. Мог бы вообще попросить, как собирался изначально, а не приказать, как сделал, но виной всему обида.
– У меня репетиция на два.
– Немного перенесем, девочки вон наедятся, им потом плясать нельзя.
– Я не могу, Дамир, о таком предупреждать нужно…
Амина начала закипать – ей безумно не хотелось поддаваться. Мир тоже – ему хотелось ее долмы.
– Я и предупреждаю… за час…
– Амина, мы уже в зал пойдем… – самая смелая из бабочек подала голос, понимая, что через пару минут начнется скандал.
– Нет, вы доедайте, а я пойду. В половину первого жду тебя у машины, – Амина открыла рот, уж даже не зная, что собирается сделать – то ли разразиться скандалом, то ли выпустить в сторону Дамира огненной столб, но Мир не дал, – тридцать штук, Амине-ханым. Тридцать. Не забывай.
Развернулся и спокойнейший вышел.
– Мудила… – оставив женщину неудовлетворенной и злой. Настолько, что даже не постеснялась тут же ругнуть в спину. Тихо, но он точно услышал. И девочки тоже.
Чувствуя, как из-за злости, кровь начинает закипать, а по ушам к тому же бьет адреналин из-за незапланированной встречи, Амина плюхнулась на местный диван. Девочки лезть не пытались, за что она была благодарна. В такие моменты лучше успокоиться самой. Хотя вариантов тут, на самом деле, два: либо самой, либо излить злость на человека, ставшего причиной, но Мир бил больно и по правильным местам – планируя поймать его в денежную ловушку, первой оказалась в ней сама, тридцати штук эта мелкая пакость не стоила.