Гранатовые поля
Шрифт:
Но это фото не было среди других. Оно было засунуто в блокнот в моем рюкзаке, спрятано, чтобы я нашла его за день до начала учебы в Университете Вашингтона.
Возможно, мне следовало порвать его. Но я испытала огромное облегчение от того, что эта частичка его сохранилась у меня. Поэтому я спрятала его подальше, зарыла под вещицами из моего детства и больше не позволяла себе на него смотреть.
Знания о том, что он здесь, было достаточно.
Я прижала руку к груди, потирая больное место.
Мы
Фостер готовился к бою, и его тело было накачанным. Мы провели большую часть того лета в походах, наслаждаясь солнцем и друг другом, прежде чем я переехала в Сиэтл.
Он планировал помочь мне с переездом. Фостер настаивал на том, что он поведет арендованнную машину, а потом улетит обратно в Вегас после того, как я распакую вещи.
Мы не говорили о его переезде на постоянную основу. Я полагала, что это произойдет, когда он будет готов. После того, как я освоюсь в школе. Отношения на расстоянии в течение нескольких месяцев меня нисколько не пугали. Когда бы эта тема ни поднималась, он всегда говорил.
— Не волнуйся, любовь моя. Мы со всем разберёмся.
Поэтому я и не волновалась. Я была так уверена в нас.
Пока однажды вечером он не пришел в квартиру, не встал в моей спальне с коробками, которые я уже упаковала, и не сбросил бомбу.
Он не мог больше быть со мной, не тогда, когда у него были чувства к Вивьен.
Не тогда, когда он собирался на ней жениться.
Иногда я всё ещё не могла поверить, что это моя реальность. Даже после всего этого времени. Даже после того, как он женился на ней.
Было ли это причиной, почему сегодня я пошла в спортзал? Потому что в глубине души я хотела… хотела, чтобы это было ложью?
Именно благодаря Вивьен я познакомилась с Фостером. Она выросла в Вегасе. Мы познакомились на первом курсе университета, потому что жили в одном общежитии и обе специализировались на биологии.
Её планом было преподавание. Моим — медицинская школа.
На втором курсе я поселилась в квартире с двумя девушками из общежития, но всегда чувствовала себя третьей лишней. Вивьен была в похожей ситуации, поэтому на втором курсе мы съехались.
Её отец владел спортзалом в Вегасе, в котором тренировали боксеров и бойцов смешанных единоборств. Однажды Вивьен убедила меня пойти с ней на тренировку.
Я вошла в дверь, а Фостер был на ринге. Он спарринговался с другим парнем, с обоих капал пот. Сначала я не заметила его, слишком занятая разглядыванием места.
Мы с Виви были единственными женщинами в здании.
Затем прозвенел таймер, и бой на ринге прекратился. Фостер снял капу со своих зубов и рассмеялся. Затем его улыбка переместилась в мою сторону, и это стало началом.
Потребовалось время, чтобы мы сошлись. Месяцы флирта в спортзале предшествовали моменту, когда он, наконец, пригласил меня на свидание. Но после того первого поцелуя он стал моим. Больше года он был моим.
Почему, черт возьми, у меня была эта фотография? Я положила пальцы на верхний край, готовая разорвать её пополам, когда в доме раздался звонок в дверь.
Я уронила фотографию, как будто она была в огне.
Я вскочила на ноги и отступила от коробки, когда в дверь снова позвонили.
Это был Фостер. И в тот момент мне казалось безопаснее открыть дверь, встретиться с ним лицом к лицу, чем держать в руках эту фотографию. И знать, что у меня не хватит сил разорвать её пополам.
Поэтому я поспешила вниз по лестнице к входной двери.
Он стоял со скрещенными руками и напряженной челюстью. Когда я открыла замок и повернула ручку, он вошел внутрь, прежде чем я успела возразить, заставив меня попятиться назад, а после пинком закрыл за собой дверь.
— Фостер…
Он заставил меня замолчать, придвинувшись ближе. Так близко, что мне пришлось поднять голову, чтобы выдержать его взгляд.
— Что ты делаешь?
— Ты почувствовала это? В спортзале?
— Нет.
— Ты всё ещё ужасная лгунья.
Он наклонился ниже, так близко, что его дыхание ласкало мою щеку.
Он провел рукой по моей руке, и даже через хлопок моей майки и рубашки с длинными рукавами я почувствовала покалывание. Это было похоже на искру, бегущую по фитилю, движущуюся все быстрее и быстрее, пока она не достигла фейерверка и бум.
Фостер наклонился ещё ближе, его рот был на расстоянии шепота от моего.
Почему я не могла оттолкнуть его?
— Чувствуешь это? — прошептал он.
Чувствую ли я? Это сжигало меня заживо.
— Я пришел сюда, чтобы поговорить, — он потянулся к моим волосам, коснувшись того же места, что и в спортзале.
Мой взгляд упал на его губы.
— К черту, — прорычал он, а затем его рот оказался на моем, мягкий, податливый и точно такой же, каким я его помнила.
Он заключил меня в объятия, крепко прижимая к себе, а его язык провел по моей нижней губе, прежде чем проскользнул внутрь. Царапание его бороды зародило желание внизу моего живота.
Аромат его одеколона витал вокруг меня, насыщенный и мужественный. Как свежесрезанный кедр и кожа. Его вкус был ещё одним воспоминанием, Фостер с оттенком коричной жвачки.
Его губы двигались против моих, наши языки переплетались в совершенном унисоне. Он застонал мне в рот, вибрация была сексуальной и глубокой в его груди. Его объятия стали ещё крепче.