Грани лучшего мира. Дилогия
Шрифт:
Маной захлебнулся слюной и отхаркнул себе на грудь кровавый комок. Наверное, его тело отторгло очередной кусок от каких-то внутренних органов. Это уже не страшно.
– Типичная ошибка молодых амбициозных ученых, - проворчал Этикоэл, дождавшись, когда в полуслепых глазах фармагика вновь заблестит остаток здравого рассудка.
– Ты ищешь подтверждения своим теориям, доказательства, что ты прав, заранее представив себе результат, нарисовав в своем незрелом воображении картину успешного исследования. Ты игнорируешь одни факты и подгоняешь другие под заготовленные выводы, а потом искренне недоумеваешь: "Ой-ой, почему
– Наука, наука...
– Маной словно распробовал это слово на вкус.
– Да, наука. При чем тут наука, исследования? Мои достижения выше любой науки, нау-у-у... Я приоткрываю врата в новый мир, а ты сравниваешь меня с жалкими тупицами из Академии, которые именуют себя учеными? При чем тут наука? Я - демиург лучшего мира, я - отец идеального человечества, да...
– Именно от этого ты и отталкиваешься, не замечая, что совершил множество ошибок на своем пути, - вздохнул Этикоэл.
– Я это имел в виду.
Старый реамант был разочарован в Саре, но не более того. Избавиться от фармагика пришлось бы в любом случае, просто хотелось бы видеть в лекаре лекаря, а не жестокого убийцу, одержимого несбыточной мечтой. Все-таки в этом мире не осталось ничего святого, Тон все сделал правильно...
– Какая разница как я этого достиг, если мне удалось создать лекарство от смерти и боли!
– выкрикнул Маной, рывком поднимая с пола свое наполовину парализованное тело.
– У твоего лекарства очень скверный побочный эффект, - заметил Этикоэл.
– Это пока, это временно, времени, времени пройдет немного...
– фармагик словно не заметил издевки старика.
– Смотри, смотри сюда, я докажу тебе, докажу, да. Бессмертие, только лучше! Смотри - бессмертие, идеальный мир, идеальное человечество. Смотри, смотри... Смотри же!
Реамант отступил назад и высвободил из ладони куб. Настало время положить конец безумию Маноя. Однако вмешательство Этикоэла не потребовалось.
Глава факультета фармагии издавал ужасный булькающий звук, отдаленно похожий на смех, и сосредоточенно водил в воздухе относительно здоровой рукой, рискуя порвать в ней все связки и сухожилия. По направлению к Маною поползли ручейки из вонючих лужиц на полу. Многочисленные колбы на лабораторном столе, полках, в ящиках и шкафах задребезжали и начали лопаться, расплескивая всевозможные реактивы, яды и лекарства, которые тут же мелкими капельками, воздушными водотоками, облаками газа и желеобразными сгустками устремлялись к фармагику и впитывались в его искалеченное тело.
– Ты смотришь, старик? Смотришь?!
– ликовал Маной, даже не заметив, что на его черепе с противным хрустом появлялись вмятины.
– Узри величие идеального человечества, это сияет бессмертное будущее! Врата в лучший мир...
Раздался влажный хлопок - тело фармагика взорвалось, выпустив целое облако кровавой пыли. Мелкие ошметки черного мяса разлетелись по всему кабинету и с омерзительными шлепками осыпались на пол, а обломки коричневых костей, которые выглядели так, словно были изъедены червями, почему-то не издали ни малейшего звука при падении. Целой осталась только неестественно твердая нога, с деревянным стуком упавшая на каменные плиты. Кровь или то, что заменяло ее в полумертвом организме Сара, моментально испарялась, заставляя кусочки лопнувшего трупа обращаться в прах.
– Ну и ладно, - пробормотал Этикоэл, убрав куб обратно в ладонь.
– И без того забот хватает...***
Аменир прошел сквозь сжатое расстояние, надеясь, что и в этот раз он сможет отделаться лишь ушибами. Риск оказаться вмурованным в стену или погребенным заживо был слишком велик - новая пространственная воронка Этикоэла была повторена его учеником через длительный промежуток времени, поэтому поврежденный механизм саморегуляции реальности уже пришел в действие, нейтрализуя последствия столь грубого вмешательства реаманта в действительность. Что уже пришло в норму, а что нет - узнать об этом пришлось на практике.
"О, повезло...", - мелькнула мысль в голове Кара, когда он почувствовал, что падает. Во всяком случае, юноша пока еще оставался жив, его не сдавливали камни со всех сторон, а во рту, желудке и легких не было земли. Подобный переход через сжатое пространство уже можно назвать удачным. Высота была совсем небольшой, и падал Аменир недолго, но приземлился он опять неловко, ушибив колено и разодрав ладони о каменную мостовую. Подняв голову, молодой реамант увидел разоренные особняки и вымытую дождем широкую улицу, на которой местами все же остались темные пятна крови. Следы ожесточенной борьбы, разрушенные баррикады, забитые обломками канавы, в которых стояла протухшая вода с кровавой пленкой. Таким предстал перед глазами юноши Донкар, главный город Илии и столица всей Алокрии.
А потом Аменир заметил людей. Точнее, останки людей, которые так гармонично были вписаны в картину мертвого города, что выделять их из нее - значит нарушить гениальный и безумный замысел невидимого художника. Тела, многократно высушенные на солнце, размоченные дождем, промороженные ночными холодами, разлагались как-то необычно - от человека оставалась лишь пустая серая оболочка, сливающаяся с камнями стен и мостовой. Широко раскрыв глаза, реамант смотрел на кошмарную мозаику, в которой каждый труп, каждая отсеченная конечность, каждое пятнышко крови были на своих местах. Если здесь поменять что-либо, то идиллия смерти будет нарушена. Гармония, достойная этого мира.
Из ирреальной воронки выпал Миро. Несмотря на остатки тяжелого доспеха и оружие, бывший марийский военачальник приземлился намного ловчее реаманта, который, в свою очередь, был одет в легкую повседневную одежду и багровую мантию, ничуть не стесняющую движения. Быстро осмотревшись по сторонам, По-Кара подошел к Амениру, до сих пор стоящему на четвереньках, и резким движением поставил юношу на ноги.
– Когда я уходил из столицы с Илидом По-Сода, она выглядела несколько иначе, - произнес мариец, хмуро озираясь по сторонам.
– Впрочем, грязь Донкара просто вылезла наружу, вот и вся разница.
– Я не замечал никакой грязи, - неуверенно возразил Аменир.
– И тем более подобного ужаса...
– Тебе не понять, ты молод и илиец по происхождению, - отмахнулся Миро, глядя в конец улицы, где виднелись стены королевского дворца.
– Итак, мы в верхнем квартале. Этикоэла тут мог привлечь только дворец, не так ли?
– Скорее всего, Академия и Маной Сар... Но это тоже в дворцовом комплексе, да.
– Зачем ему фармагик?
– удивился бывший военачальник.
– А зачем ему нужны были король Фасилии Кассий и Карпалок Шол?