Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен
Шрифт:
– Хватит, - Кристоф предостерегающе поднял руку.
– Надо осмотреться на палубе. Если найдете что-нибудь интересное, то докладывайте незамедлительно.
Интересного нашлось даже слишком много для обычной корабельной палубы. Увы, ситуацию это нисколько не прояснило. Почти сразу были замечены отпечатки пальцев рук и по-моряцки голых ступней, которые как будто растянули и промяли древесину, словно влажную глину. Если постараться, то по ним можно было восстановить передвижение людей по палубе. Ответов так и не появилось, но стало понятно, что большинство кажирских моряков было выброшено за борт неведомой силой, а они сопротивлялись ей и хватались за все подряд, оставляя неестественные вмятины
– Кажется, здесь кабан клыки о мачту почесал, - неуверенно заметил Демид.
– Или медведь когтями ее располосовал. Зачем-то. И там. И вот там...
Действительно, на высушенных солнцем досках остались ужасающие отметины когтистых лап каких-то огромных животных, а мачта была... пожевана?
– Может, они перевозили экзотических хищников, и те вырвались на свободу, - предположил Кристоф.
– Впрочем, это не объясняет остальных странностей.
На палубе также были обнаружены непонятные клочки ткани или свалявшихся волос, которые были слишком длинны как для человека, так и для животного. Остатки неизвестной материи валялись в застывшей жиже, не напоминающей ничего, что могло бы пригодиться на корабле. На ее поверхности проступали какие-то очертания, отдаленно напоминающие человеческие лица, и по пугающему совпадению их обрамляли слипшиеся локоны странных волос-ниток.
Отложив поиск ответов на потом, Кристоф Тридий подозвал своих людей, и они все вместе двинулись на капитанский мостик. Открывшийся их глазам вид пошатнул душевное равновесие даже самых бывалых моряков. То, что капитан "Отважной куртизанки" принял за наброшенную тряпку, на самом деле оказалось слившимся со штурвалом человеком. Непонятно, где заканчивалось одеревеневшее человеческое тело, и где начиналась рулевая конструкция кагоки. В смятом и смазанном лице угадывался только рот, разинутый в безмолвном вопле ужаса.
– Экзотические хищники?..
– растерянно спросил побледневший Демид.
– Да нет, - пробормотал в ответ Кристоф, разглядывая соединенного со штурвалом человека.
– Это какая-то скульптура? Гамалаббаз, ты на родине такие видел?
Бадухмад обошел вечного рулевого и осторожно постучал саблей по руке, с трудом угадывающейся в поплывшей фигуре. Раздался отзвук как при ударе по дереву, и, хмыкнув, кажирец без особого почтения к мертвецу ткнул его острием в спину. Из-под рассеченной ткани остатков одежды потекла кровь.
– Не видел такой до сейчас, Кристоф-капа, - пожал плечами невозмутимый чернокожий матрос.
– В папа Кажир такой нет. И гляжу - кровь полил, а скульптура так не умеют.
– Капитан, посмотрите сюда!
Обернувшись на голос, Кристоф приблизился к подозвавшему его моряку. Парень с выдубленной солеными ветрами кожей стоял и дрожащей рукой указывал на деревянный настил, где виднелось какое-то темное пятно.
Пятном оказалось не что иное, как тень, если это можно было так назвать. От двух маслянистых следов босых ног тянулся распластанный силуэт человека, причем можно было разглядеть мельчайшие детали одежды и внешности, словно некий искусный художник решил запечатлеть на досках его изображение, используя только серые и черные тона. Единственный изъян, который допустил этот невероятный мастер - картина получилась слишком сильно растянутой в длину. Однако для всех был очевиден тот факт, что никакого художника на кагоке отродясь не было.
– Если корабль шел на восток, - задумчиво пробормотал Кристоф.
– То эта тень упала на юг. Неужели во всем действительно виновато то сияние с берегов Евы?
– И с нами могло бы случиться то же самое, если бы мы не вышли из потока северного ветра?
– дрожащим голосом спросил Демид.
Павий всегда был немного трусоват, однако из-за осознания собственной трусости он наоборот бросался навстречу страхам наперекор своей натуре. Такой вот храбрый трус.
– Скорее всего, да, - неуверенно согласился капитан.
– Помните странное поведение тел наших павших товарищей на воде? Так ведь не бывает. Как и всего этого.
От увиденных на кагоке вещей и игры пространства начала болеть голова. Матросы впервые за многие годы вспомнили симптомы морской болезни, но пока еще держались, не показывая свою слабину перед капитаном Тридием. Впрочем, и сам фасилиец с трудом фокусировал взгляд, который упрямо блуждал по сторонам, поддавшись головокружению. Осознание неправильности происходящего давило на психику, вопросы накапливались, но не было даже намека хотя бы на один правильный ответ. Хотелось сбежать с кажирского корабля и уплыть куда-нибудь подальше от него, но отступить сейчас - значит мучиться неизвестностью до конца жизни.
– Надо обыскать каюты, - решил Кристоф.
– Вдруг кто-то все же выжил.
– Если ты в это действительно веришь, то просто еще раз взгляни на палубу, - возразил Демид.
– Надо уходить отсюда, мы увидели достаточно.
– Мы обыщем каюты, - повторил капитан, четко выговаривая каждое слово.
– Как я буду объяснять Мирею, что мы обнаружили пустой корабль, испугались и сбежали, так ничего о нем и не узнав?
– Может, давай забывай все, Кристоф-капа?
– встрял Бадухмад.
– Садимся в наш лодка и уплываем далеко обратно, а Мирей-комит скажи, что не был никакой корабль, не видел никакой. Хорошо же?
Остальные трое моряков немного помялись и вроде как поддержали предложение кажирца, пробормотав что-то невнятное.
– Мы обыщем каюты и трюм, - резко ответил Кристоф и, подозрительно прищурившись, взглянул на чернокожего моряка.
– А на тебя это совсем не похоже, Гамалаббаз. Неужели ты решил упустить возможность поживиться контрабандой?
– Пфф, - фыркнув, отмахнулся Бадухмад.
– Я знает, что в папа Кажир богатый только богатый люди. Бедный люди там очень бедный, а такой лодка ходит только бедный. В такой кагока мы найдет только очень мало. Уплываем далеко надо.
– Так, приказы не обсуждать!
– прикрикнул капитан.
– За мной.
Кажирец пожал плечами и зашагал за Кристофом, направившимся к двери, истерзанной когтями неизвестного животного. Демид и остальные моряки опасливо поплелись следом. В конце концов, пока что с ними ничего плохого не произошло.
За дверью их поджидал короткий коридор, усеянный по обеим сторонам проемами в отдельные каюты, которых было не так много, видимо, только для капитана кагоки и его приближенных. Но, шагнув в недлинный проход, моряки "Отважной куртизанки" вновь угодили в ловушку разбушевавшегося пространства. Доски коридора были помяты, по ним медленно ползали едва заметные волны. По мере продвижения по нему он как будто менял углы на вмятины, стягивал одни щели и тут же раскрывал новые, сквозь которые с негромкими щелчками выскакивали покрытие пола и обшивка стен, чтобы занять свое место во вновь освободившейся нише. Изгибы сменяли друг друга, неестественно заворачивались внутрь себя, их природа была какой-то неправильной. Все вокруг словно насмехалось над Кристофом и его людьми. Перед их глазами все плыло, взгляд просто не мог ни за что зацепиться, внимание рассеивалось, а непонимание копилось в голове, заставляя слабый человеческий череп трещать по швам.