Грани лучшего мира. Том 2. Ветры перемен
Шрифт:
– Ну, все. Хватит, - Кристоф подошел к краю мостика и принялся раздавать приказы.
– Опустить паруса! Бросить якорь! Отсюда пойдем по...
Он с удивлением обнаружил, что палуба ушла из-под ног, а в следующее мгновение его нагнал оглушительный треск разрываемой древесины. "Отважная куртизанка" содрогнулась, и каждая доска ее корпуса издала пронзительный предсмертный скрип. Перекувырнувшись в воздухе, Кристоф неловко приземлился, из-за чего вывихнул ногу, ушиб плечо и неслабо приложился головой. Инстинктивно ухватившись за мачту, капитану понадобилось некоторое время, чтобы встряхнутый мозг помог ему разобраться в произошедшем.
Тридий зажмурил глаза. Он испугался и не мог отдавать приказы. Кораблекрушение перечеркнуло больше десяти лет, и вот он снова стоял на палубе фасилийского корабля, наблюдая, как алокрийский флот приближался и методично уничтожал деревянных исполинов Кассия. Подожженные стрелы скармливали жадному огню просмоленные доски, канаты и льняные паруса. В воздух взвилась какофония треска, скрипа и воплей солдат, погибающих в сражениях на сцепленных крючьями кораблях. Что это за мир, где люди так уродуют столь прекрасное творение Света? Не такое море любил Кристоф. В его море царили соленые ветра, безбрежная синева, умиротворяющая качка и армия верных звезд над головой, которые всегда готовы подсказать правильный путь. Вот его лучший мир.
Внезапно все закончилось. "Отважная куртизанка", постанывая, кренилась на правый борт и медленно погружалась под воду. Кристоф открыл глаза и понял, что ничего не слышит из-за оглушительного звона в ушах. Он стоял, обняв мачту, и наблюдал, как его люди бегают по наклоненной палубе, хватаются за канаты, пытаются удержать равновесие. А их капитан молчал и пытался высвободиться из пут страха, потеряв способность и желание действовать. Его корабль напоролся на рифы и идет ко дну. Ни предыдущие два капитана, ни сам Тридий не справились с миссией Комитета. Вся Алокрия презирала жалкого фасилийца, возжелавшего служить во флоте. Видимо, причин для этого у них было достаточно. И он оправдал их ожидания - стоит, испуганный и потерянный, обнимает мачту и не знает, что надо делать. Кораблекрушение.
Постепенно начал возвращаться слух. Привычный шум волн стал казаться оглушительно громким, а моряки перекрикивались фразами на алокрийском, который Тридий почему-то перестал понимать. По левой стороне лица текла липкая и теплая кровь, заливающая один глаз. Все-таки головой он ударился слишком сильно - с мыслями не собраться. "Теперь можно объяснить свое бездействие травмой, - попытался оправдаться перед собой Кристоф.
– Тем более если это правда".
Прорезался голос Демида. Помощник капитана держался за штурвал и кричал. Тридий напряженно вслушивался, но не мог узнать ни единого слова в речи товарища. А тот смотрел на него и пытался сказать что-то важное. Хотя что может быть важнее кораблекрушения? Ему заняться нечем, что ли?
– Придумаешь тоже, - хихикнул капитан, обращаясь то ли к Демиду, то ли к морю, то ли к небу. Или ко всем одновременно.
– Кристоф, возьми бурдюк!
– не унимался Павий.
– У всех есть бурдюк? Быстрее надувайте!
– Ты пить хочешь?
– недоуменно пробормотал Кристоф.
Он обнаружил себя лежащим на палубе. Тут так красиво и спокойно. Незачем обнимать мачту, что это за глупость вообще была? Можно просто смотреть на небо и парус. Все прямо как на корабле. На "Отважной куртизанке", которая сейчас пойдет ко дну... Тридий очнулся и посмотрел по сторонам. Демид волочил его к борту, где их уже дожидалась вся команда. У каждого был надут большой кожаный бурдюк, какими обычно пользовались, чтобы придерживаться на плаву при переходах рек вброд и кораблекрушениях.
– Что происходит?
– спросил капитан, пытаясь открыть залитый кровью глаз.
– Рифы, - коротко ответил помощник.
– Это было предсказуемо просто до невозможности, - поморщился Кристоф.
– Двигаться можешь? До берега доплывешь?
– Должен. Но, кажется, я вывихнул ногу при падении.
– Я помогу, - Демид вручил ему надутый бурдюк.
– Держись крепко.
До пляжа было не так далеко, но моряки взяли с собой все самое необходимое, понимая, что возможности вернуться на корабль больше не будет, и даже со спасательными кожаными мешками добраться до берега оказалось не так уж просто.
Внезапно один из моряков истошно завопил. Вода вокруг него забурлила и окрасилась в цвет крови. Он орал, выпучив глаза, до тех пор, пока не обмяк на бурдюке. Из-за смещения центра тяжести кожаный мешок перекувырнул моряка вперед головой. Стала видна сокрытая под алой водой часть тела. Точнее ее отсутствие. Кошмарный буек перевернулся, на поверхности показались несколько уродливых рыбин, прицепившихся к погрызенному тазу и размотавшимся кишкам. Не отпускающий бурдюк труп скрылся под водой, которая тут же забурлила вновь, придавая яркости успевшему побледнеть красному цвету.
– Быстрее к берегу!
– выкрикнул Демид.
– Отпусти меня, я как-нибудь сам, - сказал Кристоф другу, тащившему его за собой.
– Если сожрут и капитана, и помощника, то эти отморозки разбегутся, и о выполнении задания можно даже не мечтать.
– Да плевать на задание, выжить бы!
– Так выживай, - Тридий вырвал руку из хватки товарища.
– Если будем тут бултыхаться вместе, то шансы пойти на корм рыбам возрастают вдвое.
– Разумно. Доплывешь сам?
– Когда-нибудь доплыву, - усмехнулся капитан.
– Возможно, только частично.
Демид быстро оставил его позади. Фасилиец подверг друга опасности, но если бы он остался вместе с ним, то риск все равно никуда бы не исчез, лишь возросла бы ставка человеческих жизней. Возможно, даже хуже. В конце концов, слова Кристофа можно расценивать как приказ, а значит, помощник капитана поступил правильно.
Сам Тридий неуклюже толкал свое тело вперед, отталкиваясь от воды единственной здоровой ногой. То тут, то там слышались вопли моряков, которые моментально растворялись в кровавой пене. Судя по всему, прожорливые твари передвигались одним косяком, по очереди разрывая моряков острейшими зубами на мелкие кусочки, которые моментально исчезали в ненасытных провалах ртов. Крики раздавались все ближе, мимо капитана проплывали мелкие частички пожеванных внутренностей и лоскуты кожи. Но он не был намерен так легко сдаваться.
– Еще чего, - пробормотал Кристоф, сплевывая соленую воду с привкусом крови.
– Это человек должен есть рыбу, а не наоборот.
Неизвестно сколько времени прошло, прежде чем он ощутил под ногами песок, кажется, что целая вечность. Мышцы гудели, голова раскалывалась, к левому глазу все никак не возвращалось зрение, а в ушах до сих пор стояли вопли съедаемых заживо моряков. Отпустив бурдюк, он вброд пошел к берегу, сильно хромая на вывихнутую ногу.
К Кристофу подбежал Демид и помог выбраться на сушу.