Грани Обсидиана

Колесова Наталья Валенидовна

Ему, наверное, казалось, что я плохо его понимаю – может, попросту какая-то дурочка. Уже лучше б мне такой и притвориться – тогда бы он от меня быстро отстал…

– Идем в корчму, покормлю тебя, – скомандовал он и пошел с площади. Я тоскливо огляделась – крестьянки глазели на нас с любопытством. Волк обернулся и удивился, что его приказ все еще не выполнен: – Идем же!

Засунув вещи в сумку, я обреченно направилась к поджидавшему меня Волку.

Бэрин спохватился лишь после полудня. Не то чтоб он нуждался в рукавицах,

просто девчонку пожалел: пусть ей перепадет лишняя монетка. Он не был уверен, что она придет, да и что вообще поняла, о чем речь, – настолько ошалевшей она выглядела. Но все же оседлал Ворона и отправился в село Высокое, выросшее под крылом у замка.

Рукавицы вышли знатными. Бэрин отдал обещанную плату и помедлил. Протянутая за монетой ладонь дрожала – то ли от холода, то ли от страха, – из потрепанного рукава выглядывало тощее белое запястье. Да и лицо, прячущееся под широким капюшоном, уж очень худое. Явно пришлая: хотя их людям тоже нелегко в эту зиму, до голода дело еще не дошло.

– Идем, я тебя покормлю.

То ли не поняла, то ли испугалась – застыла на месте, как маленький зверек, надеящийся, что его не заметят.

– Идем, идем! – Бэрин готов был просто тащить ее за шиворот, да побоялся, что его укусят. Девица нехотя поплелась следом.

Услышав привычный заказ: «Мясо. Много», – Ян кивнул. Покосился с любопытством на притихшую за столом девчонку.

– Что хочешь еще? Хлеб, похлебку, кашу? Можешь скинуть одежду. Тут тепло.

Девушка завозилась, медленно снимая капюшон и расстегивая куртку. Разглядев ее худое бледное лицо с синими тенями под глазами, Бэрин решил, что она хочет всё.

– Как тебя зовут?

Помолчала.

– Лисса.

– Я Бэрин. Откуда ты пришла к нам, Лисса?

– Издалека.

– Одна?

– С братом.

– А где брат?

– Он… еще маленький.

Она отвечала так тихо, что ему пришлось перегнуться через стол. Произношение было странным – и впрямь издалека.

– А ваши родители?

Можно было и не задавать этого вопроса…

– Где вы остановились?

Лисса молчала, глаза у нее были затравленными. Бэрин привык к тому, что пришлые их боятся – как боялась в свое время и Инта. Чаще всего это его забавляло. Но сейчас девчонка, того и гляди, удерет из корчмы, даже не поев. Отступившись на время, он кивнул на тарелки:

– Ешь!

Я осоловела от сытости и тепла, вина лишь пригубила. Мне не нравится, что оно убавляет быстроту и ловкость… Волк Бэрин, кажется, этого не боялся – он уже опустошил свой бокал. И сейчас опустошал большое блюдо с мясом.

Итак, Волк меня накормил, как и обещал. Что он потребует взамен? И к чему его вопросы – он что-то заподозрил или просто как хозяин здешних земель должен знать, кто в них появляется?

Я рассматривала его исподтишка. Очень сильный, очень опасный, очень быстрый, пусть сейчас и выглядит таким расслабленным. Тень Волка за его спиной большая и густая, а Сила просто искрит. Я моргнула и поняла, что поступаю неправильно – ведь мне нужно смотреть

на него глазами человека. Женщины. Я и попыталась.

…Тонкие черты худощавого лица, быстрые, веселые темно-карие, с зеленоватыми блестками, глаза, ровные брови. Широкие плечи, крепкое тело. Приятный баритон. Можно понять интерес к нему человечьих женщин. Бэрин вскинул глаза: все это время он знал, что я его рассматриваю.

– Лисса, вы остановились в деревне?

– Нет.

– У вас есть где жить?

– Да.

Я бы давно уже бросила расспрашивать отвечающего столь неохотно и скудно.

– Я к тому, что вы с братом могли бы до весны пожить в замке: слуг у нас маловато, а…

– Нет!

Мой ответ был таким резким и громким, что я и сама испугалась. Волк откинулся назад на сиденье, свел четкие брови. Помолчал и сказал:

– Если думаешь, что мы едим людей, то совершенно напрасно. – Он обвел рукой стол: – Как видишь, мяса у нас в избытке, чтобы соблазниться таким худосочным и костлявым созданием, как ты!

Слова его были шутливыми, а голос – сердитым. А вдруг Волк окончательно разозлится? Я осторожно поднялась.

– Уже темнеет, мне еще далеко идти. Благодарю за еду. Можно, я заберу остатки?

Он окинул тарелки недоумевающим взглядом.

– Да тут же одни кости!

Не только. Там есть еще что обгладывать, Рыжик будет доволен. Я быстро смахнула всё в сумку, двинулась к выходу. Волк окликнул меня на самом пороге:

– Подожди-ка!

Прижимая к груди сумку, я испуганно обернулась. Бэрин расплатился с хозяином и сказал, проходя мимо:

– Я тебя подвезу.

Ох, нет! Я беспомощно смотрела, как он выводит из конюшни рослого вороного коня. Бэрин приглашающе повел рукой, я попятилась. Волк сказал серьезно:

– Поверь, вот кто-кто, а кони людей не едят!

– Я… никогда не ездила… на лошади.

– Это не так уж страшно и сложно. Ну хорошо, тогда провожу тебя пешком.

Кажется, мне от него сегодня не отвязаться! Я шла, стараясь держаться самого края утоптанной улицы. Бэрин шагал рядом, ведя коня в поводу, и говорил, поглядывая по сторонам быстрыми глазами:

– В последнее время у нас пошаливают. Может, разбойники, а может… – он махнул рукой с зажатой уздечкой в сторону реки.

Неужели еще кто-то кроме меня сумел пересечь ледяную границу? Волк истолковал мой озадаченный взгляд по-своему, пояснил:

– Зимой это легче сделать…

Я опять вспомнила корчащегося на льду Рыжика. Легче?!

– …весной Обсидиан разливается, да и летом течение просто так не одолеешь, что вплавь, что на лодке.

Летом пойдут травы, ягоды, грибы, проживем и без шастанья на Волчий берег. Да и все одно нужно уходить от Зихарда. Если только он отпустит… И – куда?

– Лисса, послушай. – Волк коснулся моего плеча, но я так шарахнулась в сторону, что он поспешно отдернул руку. – Не знаю, откуда ты пришла и какими сказками тебя там кормили. Но если люди приходят жить под руку нашего лорда, он принимает их под свою защиту. Не надо нас бояться.