Грани Обсидиана
Шрифт:
Я вновь задремала и проснулась, когда поднялись Меле и Лара. Оказывается, каждое полнолуние у слуг выходной. Меня поразило, с каким спокойствием они относятся к оборотничеству своих хозяев: их волновало лишь предвкушение отдыха, а Лару — еще и встреча со своим парнем. Я стесненно спросила у Меле:
— А ты никогда не видела своего… друга… в виде Волка?
Та пожала круглыми плечами:
— А на что оно мне? Подумаешь, повеселится, побегает парень на воле пару-тройку деньков… зато остальные —
Какая великая сила — привычка! Если б я выросла здесь, может, и у меня был бы какой-нибудь приятель Волк, и неслись бы мы с ним лунными ночами за добычей, и кувыркались в сияющем снегу… С кем-то мощным, быстрым, ловким… вроде Бэрина. Вздрогнув, я даже оглянулась — точно кто-то мог услышать мои мысли. Да как они вообще могли прийти ко мне в голову?! Это все Инта со своими странными вопросами: ей показалось, что мне нравится Бэрин…
А я — ему.
Накладывая кашу за завтраком, Берта спросила вскользь:
— Уходишь на полнолуние или в замке остаешься?
— Ухожу. Навещу брата. А… вы?
Берта сказала — как само собой разумеется:
— Остаюсь. У нас с Нарроном из всей родни только этот замок, — она обвела поварешкой кухню, — да наши волчата.
— А… леди Инта?
— Ну тут и разговоров нет, остается! — отрезала она. Я промолчала, хотя вопросы трепетали у меня на языке: а видела ли леди своего лорда хоть раз в другом обличье? И что ощутила — страх, отвращение? Или она попросту пережидает лунные дни, как непогоду, запершись в своих покоях с запасами еды?
Берта надавала мне припасов в дорогу да еще передала «гостинчик мальчонке», чем несказанно меня удивила. Еще немного я стянула в кладовой, стараясь брать не на самом виду и везде понемножку. Вышла и приостановилась, наблюдая, как Бэрин водит по двору своего жеребца. Они с Нарроном обсуждали: кажется, или Ворон все-таки прихрамывает. Мужчины наклонялись, рассматривая то копыта, то бабки коня. Волк, вроде бы меня и не видевший, сказал неожиданно:
— А вот спросим Лиссу! Лисса, погляди — хромает?
Прижав к груди набитую сумку, я нехотя приблизилась — Ворон всхрапнул и неожиданно пошел иноходью, кося темным глазом. Конь не то чтобы меня боялся — да и с чего бы, если они вырастают буквально бок о бок с Волками? — но относился настороженно.
— Ну-ну, тихо! — прикрикнул Бэрин, натягивая длинные поводья. — Что еще?
Осунулся, темные круги вокруг глаз — тоже плохо спит перед полнолунием? Казалось, внутри него ходит тяжелыми волнами темная запертая сила, которая вот-вот сметет и замки и двери… Ах, как мне хотелось хоть с кем-то поговорить об этом! Я все познавала через свои попытки и ошибки, ведь оборотни мне не встречались…
До сих пор.
— Левая задняя, — сказала я.
Мужчины наклонились, ощупывая бабку.
— И правда ведь, —
Волк передал ему поводья, погладил Ворона по крутой шее и пошел со мной к воротам.
— К брату собралась?
— Да…
— Ты слышала леди — если хочешь, приводи мальчишку в замок: тут ему и еда и друзья.
Я едва не рассмеялась горько: друзья! Как бы для этих «друзей» он сам не стал едой!
— Я слышала, — отозвалась коротко.
Волк не вышел за ворота. Но все время, пока я шагала по дороге вниз, я чувствовала его взгляд.
Берта объявила, что отныне я буду учиться лекарскому делу у леди Инты. Та, как водится, обучалась этому еще в родительском доме наравне с остальными хозяйственными навыками: а вдруг приболеет муж или дети, неужели кликать на помощь деревенскую знахарку? Кто бы тогда мог знать, что ее мужу понадобится помощь только при травмах и ранах — ведь оборотни не страдают обычными человеческими недугами.
— Но почему я?
Я не забыла еще, как потеряла голову от нелепого, на их взгляд, страха. Мне и самой было стыдно и жутко: ведь я себя чуть не выдала!
— Леди Инта тебя хвалила — мол, рука твердая и легкая! Да и Рик рассказал, как ты помогала ему рану зашивать.
После полнолуния Рик с Гэвином помирились, шатались повсюду чуть ли не в обнимку, привычно задирая всех встречных и поперечных. Иногда я жалела, что Рику зашили руку, а не рот. Как, впрочем, и его дружку-Волку…
Так что вскоре я перешагнула порог полутемной комнаты, где леди Инта разбирала травы. Леди кивнула мне, улыбнулась.
— Хорошо, что ты согласилась, Лисса! Мне нужна помощница.
А у меня что, был выбор?! Я присела за стол напротив, наблюдая за ее руками: Инта разбирала пучки сухих трав, попутно объясняя, как их называют и что они лечат. Некоторые даже давала понюхать: мол, если я запомню запах, легче будет опознавать высушенные.
— А это я знаю! — похвасталась я. — Она помогает, если прихватит живот. Мать называла ее лисий хвост.
— Да, похоже. Здесь ее называют метелкой. Давно умерла твоя мама, Лисса?
Я сжалась и убрала руку со стола.
— Больше года назад.
— И ты осталась одна с братом. Трудно тебе, наверное, пришлось.
Она не спрашивала — утверждала. Я опустила глаза на траву:
— А вот это, кажется, кровохлебка, помогает при гнойных ранах и кровь останавливает…
К моему облегчению, Инта сказала лишь:
— Да, верно. Крестьяне называют ее кровная муха. А знаешь те, что снимают жар и кашель? Я покажу тебе. Ближе к весне все устают от зимы и начинают болеть. Итак, берешь три части травы…