Грани Света. Хранитель
Шрифт:
В итоге в конце недели на мой счет поступила большая сумма денег, сопровождаемая смской от мамы «Тогда сама купи все, что захочешь, или что понадобится». Я прослезилась, торжественно пообещав себе, что буду откладывать на машину. Зимой уж очень не хотелось ездить в маршрутках, в которых чувствуешь себя, словно в консервной банке. И хотя Габриэль теперь заменял мне личного водителя, каждый день отвозя и забирая с универа, хотелось что-то свое. Да и он не всегда сможет быть вот так вот рядом.
— О чем задумалась? — прервал ход моих мыслей
— Строю планы на будущее. — парень выразительно поднял брови.
— И?
— Пока в разработке. — улыбнулась. Ангел на это хмыкнул, но никак не прокомментировал.
Очередной поворот на знакомую улицу и я дома. Сегодня у Габриэля репетиция, поэтому вечер придется коротать за подготовкой к парам. Я тяжко вздохнула, когда машина притормозила недалеко от подъезда. Хотела дернуть ручку двери, но меня остановила горячая рука мужчины.
Всегда дивлюсь его температуре тела. Он хоть когда-нибудь бывает холодным?
— Погоди. — и вот я уже слишком хорошо выучила этот взгляд «голодного волка». Знала, что за этим последует.
С шумным вдохом губы мужчины прижались к моим, и тут же его язык проник внутрь. Окна машины разом запотели от жара наших тел. Поцелуй был сладким и тягучим, словно патока. Возбуждение нахлынуло сразу же, еще до того, как Габриэль запустил руки под мою кофту, и принялся выписывать узоры, уделяя особое внимание спине с «крыльями». Ангельская письменность после его прикосновений «пробуждалась», и наши чувства объединялись, становясь одним целым. Безумием на двоих.
Габриэль всю неделю, как и обещал, не пытался склонить меня к интиму. Но вот эти вот моменты близости были сродни пытке. Я уже сама несколько раз хотела наплевать на условности, и отдаться ему, да хоть здесь, прямо в машине, но он каждый раз упрямо стоял на своем. Рациональная часть меня понимала, что так он проявляет заботу. Но вот попробуй доказать это чувствам, телу и гормонам!
Поэтому сегодня они решили взбунтоваться и устроить нашу первую ссору.
— Лекси, давай, остановимся, — прохрипел, будто заученную фразу.
— Просто признай, что ты меня больше не хочешь! — выпалила я, не успев даже обдумать толком мысль, хотя на самом деле чувствовала отголоски его желания, которые пробегали током по коже. Оттолкнула его от себя и дернула ручку двери, чтобы выйти в холод, но та оказалась предусмотрительно заперта на центральный замок.
Это просто невыносимо! Я не знала, что сила желания, после того, как вкусишь запретный плод, может быть настолько одуряющей, что у тебя напрочь отключается здравый смысл.
— Как тебе вообще это в голову пришло? — его глаза были сплошными бездонными омутами с таящейся в них чернотой. А на скулах заиграли желваки.
— Только не говори, что твои всезнающие друзья не позаботились о тебе, и не подсунули утешение на ночь, чтобы ты эти дни не мучился! Другого объяснения, почему тебе хватает сил устоять, у меня нет!
— Ты хоть понимаешь, что говоришь?!
Впервые на моей памяти Габриэль по-настоящему разозлился в ответ. И это только подстегнуло мои внутренние подозрения. После того, как я побывала в штабе «Падших» и примерно поняла, какой образ жизни они ведут, в голове постепенно начал зреть червячок сомнения, — а на репетиции ли ходит Габриэль? Неужели до того, как мы начали с ним встречаться, он вел такой же разгульный образ жизни ловеласа?
Это грызло изнутри, а его «давай остановимся» только подстегивало. Мы буравили друг друга злыми взглядами, а у меня все клокотало внутри от злости и обиды. И это его молчание…
— Дай мне выйти! — мужчина весь напрягся. Отодвинулся от меня, отвернулся, и уставился в лобовое стекло злым взглядом. Его грудная клетка сильно вздымалась от шумного дыхания.
Меня начало трясти, а вся злость постепенно поглотилась обидой. К глазам подступили слезы. Но я не собиралась плакать, поэтому до боли закусила щеку изнутри, отрезвляя себя.
Он даже не пытается оправдаться! Почему он так себя ведет? Почему стал таким? Почему я себя так веду?
— Хорошо. Иди. — абсолютно безэмоциональным голосом отчеканил Габриэль. Щелкнул замок, оповещая, что я вольна идти куда хочу.
— Бездушная скотина! — выпалила я, рванув ручку двери и выскакивая на улицу.
Холод обдал щеки, забрался под куртку, затерялся в волосах, усиливая внутреннюю дрожь. Я чуть ли не бегом шла к подъезду. Хотелось сбежать. Только бы не видеть этот равнодушный взгляд и не слышать безразличный голос. Но около подъезда меня ожидал сюрприз.
Позади хлопнула дверца машины. Но я не обратила на это внимание, резко затормозив и уставившись на нервно мнущегося парня возле подъездной двери. Он топтался на месте, пытаясь согреться, и пока не замечал меня.
Я не видела Влада с того самого дня, как он безжалостно разорвал все контакты. И вот он здесь. Ни капельки не изменившийся.
Внутри что-то жалобно екнуло. Я не ожидала, что личная встреча так сильно всколыхнет во мне все. Перевернет. Пережует и выплюнет, оставив помятой и разбитой. Измотанной. С ощущением, будто по мне танк проехался.
Я слышала позади шаги, сопровождаемые хрустом снега. Но кроме Влада ничего больше не видела. А потом он повернулся, и заметил меня. Встретился со мной теплым карим взглядом.
— Санни! Привет! Как я рад тебя видеть! — он тараторил так, будто боялся не успеть сказать все, что хотел, до того, как я уйду или пошлю его к черту. — Ты не перезвонила тогда, хотя обещала, и на день рождения не отвечала на звонки, поэтому я решил… — договорить он не успел.
Его яркая, до боли знакомая, почти родная, улыбка погасла. Будто солнце скрылось за тучами. Потому что мне на талию собственническим жестом легла горячая рука, вопреки здравому смыслу вызывающая толпу мурашек и томящее чувство предвкушения. А следом меня окутал аромат лимона и мяты.